Думала, что долгое время еще не возьму в руки перо, чтобы писать дневники. После того, как из под него выходили те слова об отпуске Алхейма из Крепости. То собрание, названное гордо военным советом, выбило меня из колеи. Да так сильно и надолго, что пришлось звать Фотльдрика, чтобы пролечить мой рассудок. Боюсь, что такими темпами мое правление окончится слишком быстро. Боюсь, что могу наделать множество ошибок.
Я искренне рада и благодарна Лорейн и Ричарду, что уберегли меня от глупостей, храня мои припадки в тайне настолько, насколько возможно в стенах крепости. Они дали мне время успокоиться и начать мыслить здраво. Они дали мне возможность придумать план. Сложный, несовершенный и зависящий от множества факторов, в том числе и удачи. А удача - это ресурс моего противника, но не мой. Мой, по прежнему был и остается, разум и люди, которые верят мне и в меня. 

Я завела переписку с Эхетой. Она показалась мне собственным отражением. Но очень юным. В ее возрасте в моем характере уже проявилась некоторая холодность, отстраненность и властность, этого всего у юной Редфайн нет. Девушка чиста и невинна. Я искренне думала, что моя кузина такова по причине всеобщей любви в ее родовом гнезде. Как же я ошибалась. Ее письма сквозили надеждой и одновременно безнадежностью. Она слепо верит в то, что ее братья найдут лекарство от ее хвори, но года идут и ничего не меняется. На тот момент мой план был в том, чтобы пригласить Эхету в гости и свести с Энрикой, чтобы слепая жрица излечила ее. Тогда, быть может, любящая ее семья остановит попытки уничтожить фамилию Непьер. Но для этого мне нужно уверовать. 

Эста и Ревель достаточно далеко от меня, чтобы помочь мне в этом. Право скажем, что не уверена, что им будет достаточно влияния, чтобы я увидела Свет не в качестве инструмента, но в качестве религии. Тогда стало понятно, что вариант у меня один. Алан Алхейм.

Я не посвятила его в свои далеко идущие планы. Сказала лишь, что он должен убедить меня. Настолько, что должна уверовать. Мы долго беседовали. Наверное впервые в жизни мы говорили так долго и так часто. Это было невыносимо сложно, слушать его голос и стараться услышать нужное. Я поверю во все, что угодно, что говорит мой рыцарь. Меня вела надежда, что это истина. И у него получится. Но вместо этого, мне хотелось молиться Старым Богам, чтобы он просто подольше задержал на мне свой взгляд. И это желание выражалось в том, что сама взгляда не отводила. Так стыдно, тем более после того, как он рассказал мне... Не хочу этого писать. Не хочу, чтобы оставалось на бумаге, будто тогда это станет правдой, а сейчас всего-лишь слух. Глупая баронесса. Мне очень жаль его. Мне очень жаль... себя.

Я приняла решение, что мне пора встретиться с Энрикой, чтобы молить ее о милости. Помочь Эхете, а с этой помощью помочь и всему баронству. Я просила ее об аудиенции, но она сама пришла в Крепость. Это удивило меня, после нашего не самого теплого расставания. Не желая доверять свою идею лишним ушам, я пригласила ее в свои покои. Это так же не вызвало у нее никакого сопротивления. Я была уверена, что мне придется падать ниц к ее ногам. Что придется принять крещение ее веры. Что необходимо будет огласить Свет официальной верой дома Непьер. Я была готова сделать это ради спокойствия моих подданных. Но... нет. Этого не потребовалось. Сначала Святая решила, что хочу затянуть ее в политические интриги. Но слушая меня, она поняла, что Эхета так же важна мне, как и те, кого может спасти Энрика своим вмешательством. Она согласилась. Но то, что она сказала, ввергло меня в шок.

Она уже пыталась помочь ей прежде.

Неужели ничего нельзя сделать? Энрика сказала, что она посещала Редфайнов с этой целью и что-то ей помешало. Или кто-то. Лишь после меня посетила догадка. Страшная и очевидная, будто истина пришла ко мне сама по себе. Так просто и естественно. Право слово, я почувствовала себя пророком. Удача Эхая, как я и думала прежде, вероятно связана с Анэн. Но чтобы что-то дать, нужно где-то взять. Эхай использует Эхету в качестве своего ресурса для привлечения небывалых успехов. И посему не отпускает ее от себя. Поэтому и у Энрики ничего не получилось тогда. Но я знаю. Она точно может помочь ей. Ведь она помогла мне. Святая окажет посильную помощь, когда Эхета доберется до баронства.

Энрика поднялась, чтобы покинуть меня. Ее последние слова были об умеренности. Об этом говорил и Алан. Чтобы любить других, нужно любить себя. И если я сдержу свое слово и сделаю все, что в моих силах, если на Нейпхол все же нападут. Если спасу своих людей, то она... спасет меня.

Я задала закономерный вопрос. От чего? Мне было не ясно. И Энрика явила мне истину, предложив заглянуть в свои глаза, отринув отвращение.

Серый, с бельмом и зеленый, что венчает анкх на ее груди. Какой из них страшнее? Ничто не страшнее того, что она может показать. Она показала мне меня саму и мой взгляд.

Невыносимо ярко сияющий красным альтеритовым светом.

Я в опасности. И опасна. Потому что была первой, кого она выбрала. 

Боги, мысли снова разбегаются в разные стороны, как напуганные звери. Нужно собраться. Нужно закончить.

Чтобы Эхета смогла добраться - ее нужно вывести из дома Редфайнов. Сель Флаэ советовал начать открытое противостояние, но когда услышал мой аргументированный отказ, вспомнил о шпионе в их стенах. Его знакомый маг Роунт Норн. Честно говоря, я не помню этого человека, однако, как сказал чародей, он бывал на званных ужинах моей семьи вместе со своими господами. Сель верит ему, потому что ему есть чем торговать. Он обещал Роунту найти его сестру, которая по слухам находится где-то на территории моего баронства. И Роунт смог помочь нам.

В обозначенном месте я, в сопровождении Ричарда и Алана, ожидала Энрику и Эхету с Роунтом. Энрика запаздывала. Как и двое из крепости Редфайнов. Снег скрывал звуки и тени. Я не сразу смогла различить в снежной мгле фигуру Норта с Эхетой на руках. В этот момент, наконец, выдохнула. Добрались. Живые. Разве что состояние кузины меня беспокоило. Не повредила-ли чего в пути, если чародей нес ее на руках? Подобные мелкие мысли разрезал свист множества стрел, часть из которых крепко вошли в тело Роунта. Алан и Ричард побежали на встречу, оставив меня наедине с моим шоком. Эхету Алан принял из рук раненого и спрятал в дилижансе. Сам же вернулся отбивать нападение вместе с моим братом. Я осталась помогать раненному союзнику. Меня вывел из врачебного транса другой голос. Голос однорогого оленя. Он ругал меня, журил и покрывал грязными выражениями, говоря о том, что я украла больную девушку ради своих интриг. И я ответила. Ответила, что если тот так боится за состояние своей госпожи, то может подойти и справится о ее здоровье. Или вовсе сопровождать ее в гостях. После некоторой перепалки, Эхета сама подала голос, моля Фэлена остановится. Говоря о том, что мы не враги. Он послушал нас. Подошел к нам, убрав оружие. Убедился в ее безопасности. А я убедилась в его чести. Он отпустил ее с нами. И предупредил, что будет исполнять приказы своего сюзерена если нам все же придется столкнуться на поле боя. Я уважаю это решение. Уважаю его клятвы. И благодарю за это. Как жаль, что мы встретились в такое время и на разных сторонах баррикад. Надеюсь, что судьба позволит мне лучше узнать моего брата, а не заставит проливать его кровь. Или ему - мою.

Воины Редфайнов ушли, оставив нас у дилижанса. Сразу после явилась и Энрика, чтобы помочь Эхете добраться до крепости с минимальным ущербом. Она помогла и Роунту. Путь был не близкий, но мы со Святой смогли поддерживать состояние раненного и больной в относительной норме. Вместе. Так странно писать об этом и осознавать, когда некоторое время назад мои люди гнали ее из Колдвэйл, чуть-ли не как ведьму. Она изменилась за столь короткий срок. Как и все мы.

Я верю, что мы сможем пройти этот путь без жертв. Как сегодня. 

Верю, что мы сможем излечить Эхету. Осталось только узнать, как на это отреагирует Эхай.

Powered by Froala Editor