[Мекаийотеш]: Тролль отвесил кивок Сулу. Мека считал, что юный анту поступил правильно, приняв такое решение. Он вновь задрал голову эльфийки, направляя ее взгляд в свои глаза. Он ехидно и даже жутко улыбнулся, предвкушая все то, что он мог совершить с этой ушастой, но вот пока никак не мог решить, с чего начать, чтобы принести в итоге ей как можно больше мучений. Замерев в недолгой тишине, тролль поджал губы, с прищуром осмотрев эльфйку. Начать он решил с простого, а после продолжить по нарастающей. Для начала, нужно было лишить ее того, что раздражало слух Мека. Клык решил отрезать ей ее язык, чтобы более не слышать извергаемых ее ртом речей. Он протянул руку в сторону Сула. -[Zan]: Дай мне свой траз, Сул. Пусть Шадра видит, как он приносит страдания этой йольфе, как ее алое эхо стекает по его лезвию.

[Сул]: Сул коротко кивнул, поднимаясь с трона и обходя костер. Протянул Меке свой кинжал. После чего, решил покинуть это место, дабы решить ещё и вопрос с зульфи за то, что та решила, будто может решать за анту и позволила Фей просить эльфийку в дар.

Фей обернулась, уже точно убедившись, что никакие чары эльфийка ни на кого не напускает, и поняла, что Мазэмфи просто в очередной раз над ней подшутила. Нахмурившись и засопев ещё громче, она что-то промычала, непонятное, неразборчивое, и обиженно пнула мелкий камушек под ногами. - Фей слишком устала, Фей пойдёт отдыхать, - девочка недовольно скривила губы и сжала кулаки. - Фей очень злой сейчас, - вздохнула девочка и поскребла ногтями подбородок. - И твоя нравится Фей, но не в этот вот, - орочий и правда давался ей с трудом. Покосившись на такую желанную игрушку, орчиха опустила голову и развернулась, лениво и показательно грустно шагая к тому месту, где обычно спала. Украдкой глянула на Сула, пытаясь понять, видит ли он её страдания - во взгляде девочки даже промелькнуло любопытство - она снова нахмурилась и ушла.

Аргат вышла следом, одарив Фей пожирающим взглядом. Шаманка двинулась прочь из лагеря Тлеющий Волков, не привлекая к себе особого внимания.

Эрилана жмурилась и негромко постанывала пока тролль сверлил её взглядом. Сглотнула и что-то проговорила невнятное, затем резко дернулась, как только почувствовала, что ей режут язык. Отчаянно пыталась вырваться из рук, огромного тролля, издавая жалобные и сдавленные вопли. Её лицо стало красным от слез, впрочем теперь она практически не переставала рыдать. И могла лишь мечтать о том, чтоб тролль сжалился над ней. Хотя этого конечно она не получила. Испытывала муку за мукой, цепляясь за свою жалкую эльфийскую жизнь.

[Мекаийотеш]: - Шшш! - тролль приложил кинжал к своим губам, жадно глядя в глаза эльфийки, прошипев. - Принесите дурман-травы, мы же не хотим, чтобы наша гостья отправилась к Самеди раньше времени? - тролль ухмыльнулся, посмотрев на Умбу, и после, повернувшись, на Драгадзи. Ему не было разницы, кто ее принесет. В то время, пока он ожидал, когда ему принесут то, что он попросил, он принялся срывать с эльфийки остатки одежды, оставляя ее абсолютно нагой. Это ей больше не понадобится.

Умбарил лишь угрюмо смотрел на всю эту сцену. Казалось бы, Умба постоянно ворчливый и злой, несмотря на свой не большой возраст, Тролль. И, кажется, что такой расклад должен, ему нравится, да радовать его, однако как бы тот ни было... Хотя, страдания эльфийки радовали его, хоть и где-то в глубине души, а потому видно по гримасе этого не было.

Драгадзи быстро отбежал в сторону. Подойдя к котелку с моджо, начал копошиться в ящиках, что лежали рядом с ним. Раскидывая черепа по земле, тот рьяно пытался найти нужную травку. В конечном итоге, когда все черепушки валялись под ногами берсерка, он сунул руку на самое дно. И вот оно! Достал мешочек с дурман-травой и незамедлительно двинулся к Меке. - Твуви!

[Мекаийотеш]: - Бросай ее в костер, пусть ее дым наполнит нашу грудь, нашу кровь, нашу голову. - тролль кивнул Драгадзи в сторону костра, сам же в этом время медленно, выжидая, водил острием кинжала по хрупкому телу эльфийки.

Эрилана поддалась, заткнувшись лишь всхлипывала, со страхом глядя то на одного, то на другого тролля. Чародейка всё также подрагивала, ощущая лезвие кинжала на своем тельце. И сглатывала ком в горле.

Драгадзи вытащил содержимое из мешка и принялся расщиплять немного суховатую траву толстыми пальцами. Что-то, шепча под нос, тот закидывал в горящий очаг дурман-траву. Не все сразу. Следовало, чтобы она медленно накрыла этот небольшой кусок пещеры. Закинув все сразу, она бы просто сгорела, а большое облако дыма быстро развеялось. Клык закидывал в огонь понемногу, каждый раз увеличивая количество, пока полностью не опустошил мешок.

[Мекаийотеш]: Как только дурман-трава была брошена в костер, густой дым начал неспешно подниматься вверх. Мека тут же надставил голову эльфийки над поднимающим смогом, дабы та вдохнула, наполняя свои легкие, расслабила свое тело, одурманила свой разум. Это позволит ей в меньшей мере испытывать боль, тем самым не отправиться к Самеди. Она должна чувствовать все, что Мека будет с ней делать, каждой частью своего тела. Как только Мека посчитал, что с эльфийки было достаточно, он оттянул ее обратно, укладывая на каменный пол пещеры, придавив ее живот своей ногой, оперившись коленом. Его рука плавно, но в тоже время быстро, добралась до ее лица. Он сильно надавил пальцами на ее губы, дабы та разомкнула челюсть. Проникнув в рот эльфийки, он вцепился своими когтями в ее язык, вытягивая его наружу. - Так- то лучше! - тролль глубоко вдохнул, стараясь наполнить свою грудь дымом, который исходил от дурман-травы. Он перехватил кортик, после чего ловким движением, настолько быстрым, что можно было подумать, что его и вовсе не было, отрезал язык эльфийки. - Вот он! Кха-ха, язык который издавал только непонятный писк. Отдать зульфи, чтобы она сварила зелье, м? - тролль помотал отрезанным языком перед троллями, после чего отбросил его в сторону. Его рука вновь опустилась к голове эльфийки, а после его пальцы перебрались к ее уху. Натянув его как можно сильнее, тролль приложил лезвие клинка к самому его основанию, после чего резким движением отделил острое ухо от головы. Тоже он проделал и с другим, снова отбрасывая отрезанные части в стороны.

Эрилана хрипела и тщетно пыталась сопротивляться, что-то бормотала, вдыхая весь дым, кашляла. Вдоволь надышавшись в глазах потемнело, и она стала хуже слышать речь троллей, дергала ушками и беспмощно валялась на каменном полу, после того как тролль отрезал той язык, она стала биться в конвульсиях, брызгала кровью и издавала булькающие звуки, проглатывая собственную кровь. Мычала и хрипела, ощущая вселенские муки. Снова дернулась, когда ощутила как одно ухо было отрезано, потом и второе. Возле её головы образовалась лужица крови, окропляя её светлые и местами подгоревшие волосы в алый цвет. Чародейка была присмерти, зажмурила глаза судорожно и нервно шевелясь всем телом. Понимая, что вот-вот умрет. Сердце снова бешенно заколотилось.

[Сул]: Вернувшись в зал, Сул тяжело опустился на каменный трон. Ладно, решить вопрос с судьбой ёльфи, он с трудом справился, и то, оказавшись под давлением старшего брата и старшего из трайба - Меки. Анту опустившись на трон, прижал спину к холодному камню. Правую руку, согнув в локте, водрузил на подлокотник и поднял трехпалую кисть к лицу. Массируя себе лоб и даже не смотря в сторону квельдорайки. Паук медленно спустился с оголовья трона и прополз путь с ноги атал Шадры по его телу до плеча, где и уместился, внимательно следя за проведением приговора. Паук шипел. Протяжно, наблюдал. И если Мека хоть на секунду бы отвлекся, мог бы почувствовать на себе его взгляд, а учитывая, что держал траз анту, он явно чувствовал взгляд не одной пары глаз на своей спине. Однако, если обернется, то не увидит ровным счетом ничего, но осознание того, что сама Шадра наблюдает за аларионом - было. Ведь паук - один из её детей.

[Пваззон]: - Покосился на собрашивсях, весь в крови и кишках, с мешков капающего от крови на камни, пока он не скинул его и не принялся доставать, что нужно реализовать в скором времени, а что можно и оставить и в долгий ящик.

[Мекаийотеш]: Как только тролль закончил с языком и ушами, он повернул голову эльфийки на бок, дабы та не захлебнулась в собственной крови. Отправлять ее к Самеди ему не хотелось, потому он был очень внимателен к ее состоянию. Пока ее голова лежала на боку, тролль вновь припал к ней своими лапами, натягивая кожу, примеряясь. Кинжал Сула коснулся щеки эльфийки, после чего он надавил сильнее, вырезая на ее плоти незамысловатый рисунок. Кровь сочилась из порезов, тролль пытался смахнуть ее излишки своей свободной рукой. Рисунок был прост- это было знамя орды, которое теперь надолго останется с эльфийкой. Шрам будет напоминать ей, как плохо гулять одной по лесу. Из-за обилия мышц на лице, разрезы на лице выворачивало наизнанку, что сильно уродовало некогда милое личико эльфийки. Неожиданно, тролль переметнулся к ногам, теперь уже, безухой, делая длинный разрез, вдоль всей стопы, пальцами пытаясь как можно сильнее расширить порез, тролль посмотрел на Драгадзи, а точнее на то, что украшало и защищало его плечи. - Срежь и дай мне горсть волос со своего наплечника. Жесткий волос медведя как раз подойдет.

[Пваззон]: - Головы и кишкис сердцами оставил для моджо как и большую часть мешка, там осталось только мясо, что перекочевало в другую часть.

Умбарил выглядел... еще более угрюмо, чем ранее. Он не чувствовал того, что ожидал учуять. Радость? К черту... Отвращение. Страх. Чувство, будто что-то идет не так, приследовало его. Кажется, он начал понимать своего брата... И жалеть, что не прислушался к его словам ранее, начал потирать левой рукой виски. Казалось бы, что у него просто болит голова, но на деле он пытается просто не смотреть на то, что происходит перед ним. Кажется, что безрассудно убивать - он может лишь тогда, когда его охватывает безумие. В другой обстановке – все меняется. Все слишком... иначе.

Драгадзи достал из-за спины метательный топор, и кивнув Меке. - Налоракк тоже учавствует в этом? Очень хорошо. - Наплечник был немного забрызган кровью йольфы, аккуратным движением, клык срезал с одного рыла твердый, щетинистый мех медведя. Волоски были не такими длинными, учитывая, что взяты они с головы, но этого бы хватило для замысла старшего брата. Драгадзи передал волосы Меке. Драгадзи с умилением наблюдал за действом, даже не вытирая с лица капли эльфийской крови. Месиво, что было у костра, могло свести того с ума Берсеркера. Но дурман-трава успокаивала его рассудок, не давая медведю вырваться и растерзать хрупкое тельце Эриланы.

Эрилана также дергалась и чудом оставалась в сознании, ощущая всю боль, которую ей причиняли враги, уродовали нежное эльфийское тело. Чародейка, булькала, издав очередной сдавленный визг. От всего что с ней случилось, она обделалась. Пачкая себя своей же горячей мочой, жалкое зрелище. Она уже окончательно была уверена в том, что её убьют. На её остекленевшем от мук лице вырисовались страх, ужас, отчаяние и боль. Адская боль, опрометчиво было в одиночку блуждать по лесу. Если бы не дурманящая трава, она бы уже вырубилась, не ощущая всего этого. Так и осталась беспомощной в руках тролля, как кукла в руках у ребенка. На последнего она смахивала совсем недавно.

[Сул]: Закрыв свое лицо ладонью и вслушиваясь в всхипы и всеобъемное страдание ёльфи, Сул так же как и его брат не был рад. На него повлияли. Надавили. Может быть этому и надо научиться. Может быть это надо принять. Нет. Нужно. Он тяжело вздохнул в свою ладонь, чувствуя, как паук перебирает лапками на его плече. Поворачиваться он не хотел. И вдыхать дурман-травы тоже. Он хотел находиться в полном осознании того, что сделал. Какой приговор вынес. Такова судьба анту. Принимать. Выносить. И исполнять приговор. С последним он не справился бы. Рука бы дрогнула. Он ещё слишком молод для всего этого. В его голове всплывали картины детства. Вечная война с людьми Аратора и эльфами Кель'Таласа. Война со Стромгардом. Он вспоминал о том, как отец дал ему и Умбе копья в их пятилетие. Вспоминал, как безжалостно он убивал. Как выживал, возвращаясь весь израненный, а через пару дней снова уходил - возвращаясь в крови с ног до головы и одурманенным взглядом. Как мать вытаскивала из него стрелы. Сул покачал головой, начав сильнее массировать лоб, дабы хоть как-то отвлечься.

[Мекаийотеш]: - Хорошо, как раз то, что надо... - тролль принял волос дитя Налоракка из рук Драгадзи, после чего принялся свободной рукой расширять порез на стопе эльфийки, чтобы после засыпать туда половину из того, что дал ему Драгадзи. Вторую же половину, он оставил для второй стопы, но с ней он разберется чуть позже. Он выдержал небольшую паузу, после того, как жесткая щетина медвежьего меха оказалась внутри стопы, дабы дать небольшой отдых телу безухой. Выждав достаточно времени, по мнению Мека, он принялся за вторую стопу, проделав с ней ту же операцию, что и с предыдущей. Тролль преступил с ноги на ногу, устраиваясь аккурат у спины эльфийки, с прищуром поглядывая на нее, после чего пальцем прижал правую сторону ее мордочки к земле, чтобы кровь не скапливалась во рту. Его не беспокоило то, что эльфийка опорожнилась, в данный момент ему не было до этого дела. Медленно переворачивая эльфийку на живот, перед троллями предстала утонченная спина, а Мека ненадолго задумался.

Умбарил подвинулся в сторону брата, чуть наклонившись к брату, да негромко сказал ему что-то.

[Пваззон]: - Поглядывал на все это, дурман стал действовать и на него, подойдя ближе, он улыбался, кровь и страдания, все вызывало у него улыбку, от чего он присел, не позволяя себе участвовать, или мог просто разорвать ее ненароком, в кровавом порыве.

[Сул]: Оторвав длань от лица. Сул с презрением взглянул на брата. Он сжал левую руку в кулак так, что кожа жалостливо заскрипела и начала лопаться. Швы на перчатке стали расходиться, а он испепеляющим взглядом смотрел на брата. После чего, произнес. На всеобщем, дабы поняла, даже эльфийка. - Умба. Нет добра. Нет зла. Есть только боль. - После этого, он вновь уткнул взгляд в собственную ладонь.

[Мекаийотеш]: Задумчиво прогудев, тролль вновь схватился за кинжал Сула, принялся вырезать какой-то символ. Поначалу, это слабо что-то напоминало, но после, всем было понятно, что Мека изобрасил Хир'ика, того Лоа, которому он был верен. Отложив кинжал в сторону, тролль схватил руку эльфийки, другой, левой рукой он взял камень. Положив руку поудобнее, он принялся гневно бить камнем по кисти эльфийки, дробя кости.

Эрилана сплюнула кровь, валясь на земле, пыхтела и теперь только беззвучно ревела и подрагивала, как только её перевернули на живот, она тяжело и громко дышала, хватая много воздуха. Но почувствовав как кинжалом, стали вырисовывать нечто на её спине, опять. Будто в первый раз забулькала, издавая громкий хрип, надорвав себе горло. "Нет добра. Нет зла. Есть только боль." эти слова надолго останутся в её безухой голове. Она уже ни о чем не думала, мысли кричали и метались, сбивая мученицу от основы. Чародейка хотела пошевелиться, но снова тщетно, в очередной раз, хрипнув, почувствовала, как её руки дробятся, сомкнула свои веки. Увидела перед собой образы своих близких и друзей, они что-то говорили ей, а она также пыталась ответить им. Витала в облаках, продлилось это конечно недолго. Спустя примерно несколько минут, она снова открыла свои глаза, усталые, полные боли, страха и отчаяния. Порядком, уже привыкнув к боли, широко раскрыла рот, с которого стекала её же кровь, скопившаяся внутри. Беспомощно и жалко вжалась в твердую землю. На перелом её рук, эльфийка среагировала также, и очень скучно для троллей. Вообще теперь на все она реагировала одинаково "скучно". Уже больше не способная издать ничего, кроме хрипа, сдавленных стонов, криков и булькающих звуков.

Фей долго сидела в углу, обижаясь на весь мир. Вздрагивала от каждого хруста переломанной кости, от каждого болезненного всхлипа, и мрачно ковыряла пальцем стену. Ей было немного страшно, и толика сочувствия к неизвестному дрожащему созданию промелькнула в мыслях девочки. Одно дело охотиться и получать добычу, в азарте и запале сражаться, другое - издеваться над беспомощным врагом. Не выдержав гордого одиночества (Фей не привыкла оставаться надолго одна), девочка вздохнула, поднимаясь, и засеменила обратно, к месту всего действия, едва заметно шевеля ушами, прислушиваясь и растерянно осматривая присутствующих. Даже суетная и взбаламученная орчиха сейчас вела себя на удивление тихо. Нахмурила надбровные дуги, насупилась немного, и всмотрелась в лицо каждого, не в силах опустить взгляд на эльфийку.

[Мекаийотеш]: Мека тяжело вздохнул, потому, как нужно было уже заканчивать, иначе тело эльфийки не выдержит, даже будучи одурманенное травой. Он взял топор, который он заблаговременно положил лезвием в костер. После чего, недолго думая, приложил накаленное лезвие к ягодицам эльийки, от чего громкое шипения эхом разнеслось по пещере. Кажется, лицо тролля уже не показывало никаких эмоций, только изредка края его губ приподнимались, проявляя его безумную натуру. На последок он решил вывернуть ноги эльфийки в коленных суставах, в разные стороны. Так она еще долго не сможет ходить, а сидеть на обоженных ягодицах будет для нее невыносимым испытанием. Мека поднялся на ноги, томным взглядом одарив всех присутствующих, после чего слизал попавшую на его руки кровь. - Нужно перевязать ее стопы, сильно и очень плотно, дабы раны начали срастаться. - монотонно произнес тролль, после чего отошел от эльийки, похлопав руки друг о друга, тем самым показав, что он закончил.

[Сул]: Продолжал восседать на троне, прижимая спину к холодному камню, а взгляд держа отстраненным от события. Его рука была приложена к лицу, массируя лоб. Глаза прикрыты. Паук без угрызений совести наблюдал множеством глаз за страданиями и казалось, напитывался ими. Наблюдал за каждым действием Меки. Перебирал лапками, бегая по плечу атал Шадры. Сул уже даже не вздыхал. На речь просто не осталось сил. Сначала это, потом он высказал зульфи то, что думает о её решениях. Все это тяжело влияло на анту. И на речь старшего по трайбу, он не отреагировал. Абсолютно. Остался безучастным. Сидел. Просто сидел и молча страдал в потьмах своего разума.

Умбарил поднял уставший взгляд на эльфийку. В его глазах впервые можно было увидеть искорку сожаления, что быстро пропала. Слов его, как и у Сула, небыло. Этот опыт... надолго запомнится ему.

[Мекаийотеш]: - Я сказал... нужно плотно перевязать ей стопы! - прорычал тролль, пытаясь вывести всех из толи транса, толи страха от увиденного. Видимо, молодым клыкам еще не довелось лицезреть подобные вещи, что ввело их в ступор.

Фей переминалась с ноги на ногу, бросив неуверенный взгляд на мучителя пленницы, нахмурилась сильнее и едва переборола отчаянное желание обнять кого-нибудь за ногу и уткнуться лбом, прячась. Когда она волновалась или боялась, всегда так делала. И это маленький жест успокаивал. Мазэмфи ещё трепала по лохматой голове орчихи, и это приводило её в чувство. - Мас'ма поможет, - пробормотала она угрюмо, наконец решившись посмотреть на девушку. - Нужно позвать Ма'.

[Умбарил]: - ТОГДА СДЕЛАЙ ЭТО! ПЕРВЯЖИ ЕЁ ЧЕРТОВЫ РАНЫ!,- прорычал тролль в ответ. Увы, он не смог выдержать этого. Переизбыток эмоций для столь раннего возраста был фатален для него. Сошел с ума? Не-е-ет... Но психика явно пошатнулась. Он схватился за голову, опустив её, да закрыл глаза.

[Сул]: Сул же оставался абсолютно безучастным. Он просто сидел, потирая виски и лоб. И его явно сейчас не нужно было тронуть. Пока он не обрел хладнокровие присущее анту, он может с легкостью схватиться за траз и перерезать глотки всем его окружающим. Паук на его плече заходился, заражался безумством. Несмотря на реакцию своего атал Шадры. Ме-е-едленно. Мучительно медленно, Сул оторвал руку от лица и опустил руки согнутыми локтях на колени. Испепеляющий взгляд анту коснулся Меки. Он внимательно смотрел на тролля, не имея ни желания, ни сил взглянуть на эльфийку. Все-таки юный возраст давал о себе знать. И он лишь повторил слова брата, но более спокойно. - Ну, так займись этим, а я унесу её в алор хумми и доделаю начатое.

[Мекаийотеш]: Мека тяжело вздохнул, угрюмо посмотрев на молодняк, у которого тряслись поджилки и сдавали нервы от всего происходящего. Делать было нечего, он развернулся и пошагал к ближайшей палатке, дабы найти каких-нибудь тряпок, которые можно нарвать и туго перетянуть стопы эльфийки. Как только необходимое было найдено, тролль вернулся обратно к маленькому тельцу, припал к нему, взял стопу в руку, принялся туго перевязывать, дабы разрез сошелся и начал срастаться. Жесткий волос медведя не даст ногам зажить, пока не будет извлечен. Раны будут гноиться, не давая возможности эльфийке на передвижение, хотя о каком передвижении может быть речь, учитывая ее положение. Как только дело было законченно, тролль вновь вернулся к палаткам, схватил шкуру, вернулся и накрыл ею эльфийку. Не из добрых побуждений по отношению к ней, а чтобы скрыть ее от глаз молодняка.

[Сул]: Анту брезгливо махнул рукой и с прищуром покосился на сидящего, на плече паука. Что-то прошептав тому на зандали. Паук, казалось, одобрительно зашипел и поднялся на оголовье трона. Сам же Сул начал тарабанить по коленям пальцами, смотря сквозь присутствующих.

Эрилана тело несильно билось в конвульсиях, эльфийка лежала в небольшой луже что представляла из себя смесь из крови и её мочи. Чародейка сбивчиво и тяжело дышала, все еще находясь под воздействием дурманящей травы. "Нет добра. Нет зла. Есть только боль", - пронеслось в её голове, и повторялось вновь и вновь. Этот тролльский голос, и слова, сказанные на ломанном всеобщем, теперь уже постоянно звучали у неё в голове. Эрилана так не хотела умирать, встретив куда более ужасную участь, чем просто смерть. Быстрая смерть. Но теперь, кажется, она относилась к своей смерти, холодно. Без того страха, все же смерть это конец всего плохого что с ней случилось. В какой-то момент, она снова открыла рот чтоб оттуда стекла скопившаяся там кровь, вместе со слюной. Вяло реагируя на завершающие действия тролля, провалилась в сон. Как только ту оттащили подальше от костра, где особо резко чувствовался запах дурманящей травы. Которая все это время и не давала ей, отрубаться.

[Мекаийотеш]: Тролль тяжело вздохнул, осматривая всех присутствующих, которые от ужаса не могли и слова произнести. Мека молча развернулся, и пошагал к выходу из пещеры, подышать воздухом, перевести дух.

Фей наблюдала за происходящим, с трудом узнавая в своем племени - а она по-прежнему искренне считала себя Амани - каждого из них. Особенно задержала взгляд на Умбариле и Суле и, вздохнув, засеменила в их сторону короткими шагами, но так и осталась в стороне, пока не решаясь хоть кто-нибудь предпринять. Оба были мрачными и хмурыми, и Фей, пошарив в кармане, нашла только коровий зуб, пару камней да горстку земли. Помяла в руках, раздумывая, но даже ей хватило ума понять, что подарками подбодрить их сложно.