Мелодичный шепот волн медленно развеял глухую тишину, в которую погрузился Шоун Честер после кораблекрушения. Первые лучи восходящего солнца ударили в глаза, пробиваясь сквозь закрытые веки. Кажется, в первый раз с момента катастрофы судовой врач смог что-то почувствовать. Прохладный морской ветер, свежий воздух, промокшее дерево под собой и водную гладь, на которой оно держалось. Определенно, выжить ему помогла чистая случайность. Смутные и отрывочные воспоминания сменяли друг друга в голове. В какой-то момент человек ухватился за оторвавшийся кусок мачты, после чего потерял сознания. Вот, спустя время, он просыпается и мутным взглядом осматривается по сторонам. Вокруг лишь вода, обломки корабля и выброшенные на берег тела. Снова обморок. Сколько таких бессознательных пробуждений совершил господин Честер? Вряд ли он сам мог назвать точное число, слишком уж слабо отпечатались в памяти эти события. Но одно он мог почувствовать наверняка - кажется, на сей раз он очнулся по-настоящему.

Шоун уселся на мачту, рукой цепляясь за перекладину и обрывки того, что когда-то служило парусом. Протез был погружён в воду, но сейчас старика интересовало не это — он безнадёжно смотрел на берег, ожидая увидеть спасательную команду, лица экипажа и хоть какие-то припасы. Хотя реальность была куда суровее. Берег был пуст. Во всяком случае, никаких проявлений жизни на нем видно не было. Каменистый пляж оканчивался высокими скалами, на которых виднелись высокие деревья. Но жизнь была где-то там, наверху, отделенная от Шоуна парой десятков метров водной глади, усеянной различными бочками, досками, коробками и иными следами произошедшей катастрофы.

Судовой врач, наконец, очнулся полностью. В ушах зазвенело, дышать Шоун стал часто и отрывисто. Более того, вернулась фантомная боль в разбухшей деревяшке, из-за чего её пришлось руками вытянуть на мачту и умастить на ней. Но и на том список проблем не кончался: обширный запас медицинских инструментов, как понял врач, был наверняка потерян, но свою сумку, хотя бы пустую, он принялся высматривать, прерываясь на очищение лица от плескающейся воды. Корабельных обломков вокруг было немало. Преимущественно это были коробки и ящики. Шоун помнил, что в части из них перевозились грузы и личные вещи беженцев, в других же хранились инструменты и иные вещи первой необходимости, которые могли пригодиться морякам во время плаванья. За один из таких ящиков, плавающих прямо между мачтой и берегом, и зацепилась ремешком искомая сумка.

Когда взгляд, наконец, выживший нашел столь дорогую ему вещь, он решил, что медлить было нельзя. Чем дольше он просидит на этой мачте, без еды и воды, тем быстрее он лишится всех сил и погибнет, заточенный в водном плену. Пересилив усталость, Шоун наклонился в сторону, свалившись с мачты, и принялся, что есть мочи, плыть по направлению к берегу. Он ухватился за сумку, проплывая мимо нее, и, сделав несколько финальных рывков, оказался на берегу. 

Плыть с деревяшкой вместо ноги практически сразу после пробуждения было достаточно смелым решением. Обыватель вряд ли бы смог добраться до берега, но не бывалый морской волк. По мере приближения к каменистому пляжу Шоун все же начал ощущать усталость, пересилившую адреналин. Но самая главная преграда в лице воды осталась позади. Внутри сумки, к счастью Шоуна, сохранилась часть столь необходимых ему в быту вещей: аккуратно разложенные по карманам баночки со спиртом, порохом и табаком чудом уцелели при крушении; в основном отделении дожидались своего хозяина инструменты для работы с драгоценными камнями, медицинский скальпель и моток ниток.

Сплевывая воду, Шоун шарился по сумке, изучая карманы. В ней не было пиявок, но был песок. Шоун хотел бы, чтобы это было наоборот, но и не унывать он был научен — такова жизнь на корабле. 

— Ну, научился плавать со скрещенными ногами, научусь и ходить, — Честер встал, прошёл половину шага и упал на камни, ободрав себе щёку и предплечье. У него появилась новая задача — найти что-то, на что можно опереться. С деревяшкой вместо ноги далеко не уйдёшь, особенно, если твой верный костыль был навсегда утерян во время крушения.

Вокруг было достаточно различных деревянных обломков, которые можно было бы использовать в качестве опоры. К сожалению, вокруг Шоун смог найти только деревяшки, опереться на которые смог бы, разве что, раненый гном. Однако вдали было достаточно вещей, в которых можно было бы найти замену утерянному костылю: парочка покореженных шлюпок и несколько деталей корабельного корпуса. Но до них предстояло добраться. Шоун пораскинул мозгами и решил добраться до шлюпок. Ведь там где шлюпки — там и вёсла. Вёсла уж сгодятся на что угодно. Ползти Честер предпочёл на четвереньках — отталкиваться от песка одной ногой было идеей глупой. Да и лучше разодрать лишний раз ладони, чем последнюю одежду. Штанам, конечно, тоже досталось, но это была небольшая цена за то, что одноногий врач всё-таки добрался до лодки, где он смог найти весло с отломанной лопастью. Длины оставшейся части как раз хватало на замену утерянному костылю. 

Оперевшись на обломок весла, Шоун встал на ноги и осмотрелся по сторонам, надеясь найти следы выживших. Если кто-то, помимо него, смог уцелеть, то нужно было отправиться следом. Долго времени на поиски тратить не пришлось. Недалеко от воды Шоун смог обнаружить целую группу следов, движушихся вдоль берега. Если это были не следы местных аборигенов, то, выходит, кто-то из пассажиров "Лордамера" выжил. Следов было достаточно много, причем разных размеров. Шоун не стал смотреть на форму следов. Всё-таки его собственные выглядели, как большой мужской ботинок и два круглых углубления по обе стороны от него. Прикидывая, кто из экипажа это мог быть, Честер сам не заметил, как медленно, но верно двинулся вперёд — чутьё подсказывало, что оставаться на месте — верная смерть.

В пути Шоун провел не один час. Несмотря на выдержку морского волка, увечье и усталость ощутимо мешали быстро передвигаться. К моменту, когда из-за холма показалась одиноко стоящая на берегу каменная башня, солнце было уже в зените. В один момент следы резко свернули вправо - кажется, далее выжившие направились в сторону загадочного рыжего леса. Шоун сильнее начал ощущать фантомную боль, когда пришлось идти по пригоркам, но тут сработала-таки методика корабельного костоправа — просто притвориться, что боли нет. На ходу ему приходилось брать короткие передышки, растирая здоровую ногу и то, что находилось под протезом правой. Усталость это не снимало, но помогало разогнать кровь.

По лесу морской волк шел еще несколько часов. Передышки приходилось делать все чаще и чаще, но морской волк не сдавался. В один момент спокойный, гармоничный шепот рыжего леса прервал громкий треск дерева. Кажется, оно упало где-то неподалеку. Шоун резко обернулся на дерево, едва не упав посреди своего шага, и направился на звук. Даже если это какой-то дикий зверь, неизвестный человеческой науке, и это именно он решил заняться лесоповалом — можно будет избавиться от мучений. Однако скорее, чем старику казалось, он вышел к лагерю...