Меньше часа до осквернения Солнечного Колодца.

Плеть, словно стихийное бедствие, нещадно пожирала светлое королевство Кель'Талас, двигаясь от самых южных границ через густые вечноцветущие леса, через нерушимый Бан'Динориэль, через неприступные стены Луносвета. От Солнечного Колодца, святыни народа кель'дорай, орду мертвецов отделял лишь широкий пролив, отделяющий остров Кель'Данас от материка...

Две армии схлестнулись. Пока магистры плавили неистовым пламенем ледяную переправу, созданную руническим клинком Ледяная Скорбь, прочие наблюдали за дуэлью двух королей - Анастериана и Артаса...

Король Солнечный Скиталец мёртв. Магистр Эвельсет, попавший в круговорот смертей, отделился от основной группы обороняющихся, возглавляемой магистром Норетилом, и вместе с отрядом чароломов отступал вглубь Кель'Данаса, через пробитые стены в сторону Солнечного Колодца, куда рьяно стремилась Плеть. Эльфы стремительно погибали. Рыцари смерти делали своё дело, похищая жизни, поганища орудовали кривыми крюками и пожирали защитников Вечного Солнца практически заживо, толпы вурдалаков брали числом, терзая эльфов своими когтями. Их осталось трое - магистр Эвельсет Искажённый Луч и два чаролома. Они решили держать оборону в полуразрушенном зале и активировали защитного голема. Через пару пролётов и террас гудел Солнечный Колодец. Вскоре пришел он - рыцарь смерти, что вёл за собой ораву нежити и поганище...

- Разберитесь с великаном, мечника я задержу... - Магистр тяжело выдохнул сквозь стиснутые зубы, переводя дух перед очередным витком изматывающей битвы. Через боль он выпрямился, приняв гордую стойку защитника Солнечного Колодца, члена Магистрата. Он не намеревался показывать слабость перед явившимся врагом, личность которого для него пока оставалась загадкой.

- Неужели... Услада для моих ушей, я слышу смертный голос магистра Эвельсет Анс'р Аэль Троэмара? - своим велением рыцарь смерти отдал приказ нежити идти в атаку, сам же застыл в арке, держа в руке перекованный меч, что показался магистру знакомым.

- Среди моих знакомых не было смердящих мертвецов. Банд'ор шорел'аран, слуга мальчишки. - Ответил магистр, но в его голове закрались мысли о личности нового противника. Неужели это он? Неужели то были не ночные кошмары, но вещие сны?

- Баш'а но фалор тала! - рыцарь смерти отдёрнул капюшон назад и вытянул рунический меч в сторону Эвельсета, показывая себя. Диоторн Квинси, сын Реола, мастер-паладин Серебряной Длани при жизни. После - проклятый рыцарь на службе Короля Мёртвых.

- Анар'ала... - Удивился магистр, но поспешил скрыть свои эмоции. Он не ошибся в своих догадках. - Сэр Квинси, чёрный цвет вам не к лицу. А с нездоровым тоном кожи срочно нужно что-то делать. - Он пытался отшутиться, чтобы успокоить хотя бы самого себя. Это было нервное.

- Время идёт, за ним следом и изменения. Судьба благоволит мне, сам Король Мёртвых признал мои заслуги и наградил этим даром. - Он поднял кулак вперёд, воткнув рунический клинок в землю. Кулак засветился зелёным светом. - Мы были друзьями... Эвельсет. - Он сказал это с грустью, осознавая глубоко в душе отвращение к самому себе. - Я пришёл разделить этот дар с тобой, эльфийский магистр.

- В честь воссоединения после долгой разлуки я подарю тебе освобождение от такой жизни, старый друг. - Приподнял посох в руке, зачарованный камень в его навершии засиял синим, а в свободной левой руке чародея заготовился сгусток пламени, готовый к броску.

Рыцарь смерти тут же ринулся в бой выпуская из кулака Лик Смерти, некротическую энергию вобранную в сгусток в виде черепа. Неистовая мощь, поддерживаемая силой Ледяного Трона, отправилась в сторону Эвельсета, а тем временем Диоторн ринулся в сторону, вытаскивая из земли рунический клинок чумы с характерным треском каменной кладки. Эвельсет стукнул посохом о пол разрушенного зала, испуская из навершия пурпурную дымку, которая начала подниматься вверх, расходиться зонтом над головой чародея и образовывать барьер. Образованный пузырь загудел, приняв в себя порченную энергию рыцаря смерти и начал рассеиваться, когда Эвельсет спустил с левой руки заготовленный заранее огненный шар. Тот устремился в Диоторна.

Диоторн выставил перед собой укреплённый вставками из саронита стальной щит. Сам щит был опалён, но выдержал натиск заклятья... Диоторн резким рывком в сторону, после захода с боку решил сократить дистанцию и занёс со стороны перекованный Вистериан, дрожащий и бурлящий от нечистовой энергии. Он собирался располовинить чародея напополам. Когда дымка от распадающегося барьера осела, и из-за нее показался мчащийся с занесенным мечом рыцарь смерти, магистр выпрямился, не спеша паррировать удар - посохом такое выполнить проблематично, а мечом чародей в данный момент не обладал. Когда рунный клинок уже стремился к телу магистра, тот обратился облаком, исчезнув на месте, и воплотившись снова позади Диоторна, спешно начав готовить новое заклинание, дабы успеть до поворота противника. Диоторн уже изрядно, настрадавшись от "мастера скачков" - магистра Тал'рендиса, который в первые дни вторжения подпортил жизнь вторжению падшего принца и прибыл аж из самого Лайтгарда чтобы противостоять Плети, он предсказал подобный исход и резко вполоборота на достаточно близкой дистанции решил оглушить мага ударом гарды по голове. К сожалению подобного размера меч не мог бы успешно нанести магу режащую рану. Действия было скорее для того, чтобы выйти на среднюю дистанцию и перегруппироваться для следующей смертельной атаки.

- Посмотрим насколько тебя хватит без вашего хваленного Солнечного Колодца, Эвельсет... Тот будет использован с пользой для наших замыслов. Верховный некромант Кел'Тузад воскреснет и обратит всю свою мощь и знания против мира живых, став наконец-то высшей формой не-жизни... Но для вас, кажется мне, источник вашей магической силы уже не сгодится... - Только и успел проговорить рыцарь смерти, когда его клинок вновь прошёл сквозь развоплотившегося магистра.

- Мы долго не виделись, но теперь в твоей не-жизни меня будет много. Очень много. - Следующим подготавливаемым заклинанием магистра был очередной скачок. На сей раз Эвельсет исчез в дымке, но оказался в том же поле зрения Диоторна - на вершине завалов.

- Иллюзии... Как не оригинально. - Предвкушал рыцарь смерти. Вокруг Диоторна начали появляться образы магистра. Все они выполняли одни и те же движения, множась и мельтеша вокруг рыцаря смерти. - То же количество. Видимо пять копий - это эльфийский стандарт магического боя.

Предсказывая подобное стечение обстоятельств, Диоторн воткнул в каменную кладку вновь свой клинок, но уже тут же исполненный дрожащей неживой энергие, Руна чумы. Самая первая из избранных рыцарем смерти засветилась ярким пламенем. Земля вокруг разошлась трещинами и случился Взрыв чумы, ударной волной непрочные иллюзии должно было буквально стереть, вторым надавливанием. Трещины нечистой энергии устремились в сторону настоящего мага с целью устроить и там средоточией магических миазмов. Диоторн начал распростнаять чуму нежизни в помещении. Вопреки ожиданиям Диоторна, истинный Эвельсет скрывался среди окруживших его образов. Оказавшись прямо за его спиной, притаившийся магистр отпрыгнул назад, обданный тлетворной энергией взрыва. Иллюзорные копии, так удачно попавшие в поле зрения рыцаря смерти, исчезли, в том числе и образ на вершине завалов, а настоящий магистр Эвельсет, положив всю надежду на этот единственный случай, решил проатаковать со спины, направив в Диоторна наспех сотворенный ледяной осколок исключительной остроты.

Диоторн не стал предпринимать попыток отпрыгнуть, уклониться, блокировать или отразить атаку... Он позволил пробить себе правую лопатку со спины насквозь ледяным копьём. Он не чувствовал боли, хотя и осознавал, что подобный урон не будет хорошим решением для дальнейшей битвы. Его глаза вспыхнули, а "ледяной" оскал было засверкал из-под капющона, он сжал клинок и загорелась наконец вторая руна. Руна подавления... Загорелась фиолетовым свечением. Конструкт давал достойный отпор поганищу, но то резко взбеленилось, покрылось рядью фиолетовых фурункулов и с яростным натиском разломала голыми руками конструкт, тот проговорил лишь парочку стандартных фраз насчёт непоправимой поломки, а сама абоминация яростно дёргаясь, впав в состояние берсерка кинула крюк в Эвельсета. Было видно, что меч с горящей руной был направлен на него... Видимо то была команда. Рыцарь смерти принял удар чтобы коварно атаковать из-за спины? Не только эльфы так умеют.. Эвельсет явно не привык сражаться с уже мертвым противником. Падение Луносвета он провел на Террасе Магистров, готовя защиту для Кель'Данаса, а потому нежить для него - в новинку. Обрадовавшись сперва, казалось, серьезному ранению противника, вскоре магистр был вынужден сражаться с наступающими противниками. Защитный конструкт пал, и магистр оказался открыт для атаки поганища, которая не заставила себя долго ждать. Он наспех сотворил заклинание в виде чародейской стрелы, которая устремилась навстречу кривому крюку и импульсом отклонило его чуть в сторону. Но тем немнее смертоносное орудие поганища по инерции продолжило полет. Пусть оно и не подцепило плоть магистра Эвельсета, но врезалось в него и откинуло назад.

Диоторн напрягся, испуская вокруг себя тлетворную энергию, которая растопила и осквернила ледяной осколок в груди Диоторна, он ухмыльнулся довольно, второй рукой он воплотил красный сгусток, который полетел в вурдалака. Его некроузлы были перенапряжены и иссушены, нечистивая энергия перешла к Диоторну, дыра хоть и заросла, но осталась ужасным шрамом через всё тело рыцаря. То был Смертельный союз. Вурадалак погиб, отдавая свою жизнь во благо воли Короля Мёртвых, который благоволил каждому своему рыцарю. Невзрачным кивком в сторону эльфа... Стала команда для Поганища, которое начало неистово орать, размахивая бешено цепью в сторону Эвельсета. То стало настоящим испытанием ловкости для эльфа-магистра.

- Пришло время, сложи посох. И в знак старой дружбы, я убью тебя быстро. Безболезненно... И воскрешу, сохранив тебе разум. Тебе откроются бескрайние возможности манипуляции с жизнью и смертью. А я верно послужу нашим общим целям, охраняя твои работы. Соглашайся, Эвельсет... Этот мир обречён, в новом мире ты будешь велик. В знак моей правоты я подскажу, что подобным образом поступил и Дар'Кхан Дратир... Убеждённый в правоте нового мира на существование, он проведёт множество бессоных ночей и дней в надежде распространить власть Тьмы среди этих земель, но не подумай, что мы стремимся к бесцельным разрушениям. Всё это лишь перестройка мира, наши цели велики. Встань же ряжом со мной...

- Последнее слово магистра, защитника Солнечного Колодца... - Собрав остатки сил, и упорядочив их заклинанием в творящемся вокруг хаосе, магистр прибег к Трансмутации, развоплощая главное орудие поганища в бесформенную суспензию. Расщеплённая в прах цепь осела на одежды магистра, который поднимался на ноги, опершись на свой посох. Эвельсет будто бы спрашивал разрешения своего противника.

- Благоразумно. - Диоторн сжал кулак, останавливая неистовство поганища. Он кивнул Эвельсету, однако не расслаблялся, сжимая в кулаке нечистивую энергию порчи, которая оборачивалась эфемерными нитями вокруг рыцаря смерти.

- Банд'ор маланорэ. Вендел'о дела'на шола. Ал диэль шала... "Потайная аллея". - Эвельсет не соврал, когда говорил о последних словах. Солнечный Колодец вот-вот падёт, не нужно быть прорицателем, чтобы предвидеть это. Без него Кель'Талас если и выстоит, то совершенно точно не будет прежним. Тяжело дыша и держась за бок, магистр поднялся на ноги и изрёк последние свои слова в статусе защитника Солнечного Колодца.

Потайная аллея... Будь тут ученики академии Даларана, они бы вспомнили о сокрытом среди алых цветов литературном клубе, организованном около десяти лет назад лично Эвельсетом. Тот часто шутил не без неприязни о "тех, кто наблюдает с башен Даларана". В тени этих башен аллея и цвела, став приютом для юных талантов, что чувствовали себя ущемлёнными. Маяк, установленный Эвельсетом на этой аллее еще до его пленения аметистовыми стражами по подозрению в пособничестве Чёрному Взору, до сих пор был активен. Именно настроившись на него, Эвельсет сбежал, исчезнув во вспышке.

- Мы с тобой ещё встретимся, мой старый друг. - Диоторн сказал ему вслед, не надеясь, что тот услышит. Рыцарь смерти не стал препятствовать. Ему было горестно на душе? Он пялил взгляд в пол, не испытывая ничего кроме подавляемой ярости. Но где-то глубоко в душе для него было облегчением бегство Эвельсета.

Powered by Froala Editor