В начале было слово и слово было боль.

Бог любил своих последователей, верных и рьяных. Они были праведниками в смерти, и мало кто мог понять их противоречивый замысел. Они собирали свою жатву лишь затем, чтобы засеять семена мира в будущем. Где кто-то видел убийство и кровь, Эрхард видел добрых хозяев, что удобряют почву телами, сохраняя искры не-жизни на будущее. Как только Нер-Зул возьмет мир в свои руки, исполнится божественное провидение и все расцветет. Больше не будет нищеты и голода, все что он считал мраком и тьмой в своем прошлом, теперь играло иными красками, эту истину можно было принять и понять только после смерти. Мертвые не ведают чувств, им неизвестна гордыня, похоть, жажда и голод. Все что они испытывают - страдание. Страдание и боль - единственно верное чувство, это куда более глубокая и искренняя эмоция чем какие-либо другие, каждый из мертвых похож этим на другого. Агония - как символ их вечного единения, как бесконечный процесс означающий службу во имя великого замысла. 

Он размышлял над этим планом будучи перед алтарем, отдавая своему богу силы и время также рьяно, как это делает духовное лицо Церкви Святого Света. Он видел многих из них. Лжецов, моральных уродов. Эрхард был уверен, что Церковь давно прогнила оставив после себя лишь горстку праведников. Но, он изменит это. Больше никакой лжи. Только правда в смерти. Закончив с ритуалом, он поднялся с колен и отправился к всаднице Сноуфолл, которая могла поделится с ним силами и властью. Задача была мгновенно доведена до рыцаря - поднятия мертвого коня для одного из солдат Плети по имени Темпельгоф, если это требуется Владыке, значит требуется ему. Он взял слугу с собой, отправившись за одну из ближайших ферм, это были фермы семейства Гарренов, которых он знал в иной жизни. Они были людьми, которые страдали в послевоенные года. Он был там, видел их страдания, а потому без каких-либо промедлений помогал с засевом и вспашкой брав за это только хлеб и воду. Он помнил, где хоронили лошадей, когда шел падеж скота.

Оказавшись за Амбаром, храмовник вознес свой рунический топор над головой, желая поднять мертвого коня. Его начинания поддержала Темпельгоф, что добавило силы к его ритуалу. Но, что-то пошло не так. Прошлые воспоминания мешали сосредоточиться, несколько раз прервав ритуал. Он постепенно начал закипать. Ярость была совершенно несвойственно стоику в прошлом, однако это было совершенно не важно. Как только ритуал сорвался в третий раз, храмовник попал в сети одного из пороков - гнев. И злобе его не было предела. Он сразу же понял, в чем причина его неудач. Старый мир. Старый мир, который был построен на иллюзиях живых о том, что им нужен хлеб. Но, в новом мире никому более не потребуется хлеб. Никому не придется нести бремя сельскохозяйственных работ, быть угнетенным и обиженным. Он нашел старую маслянку, соорудив из нее факел и начал сжигать... Начал сжигать то, что когда-то было его прошлым. Он уничтожит здесь все, оставив только пепелище. Он сжег амбар, в котором добровольно ночевал вместе со скотом, он сожжет покинутый дом Гарренов. Пусть память горит…

Пока ферма пылала, он сосредоточил свою силу не оставив в своем сердце воспоминаний, все они горели вместе с детскими вещами, вместе с запасенным когда-то сеном. На этой земле более ничего не останется, он вытопчет ее, чтобы только смерть властвовала над этими местами. Ритуал был сразу же исполнен, а павший когда-то конь восстал. Он вложил в него все то, что было в его голове “Ярость, страдания, подчинение”. Именно в таком порядке. Этот конь не будет знать пощады к своему владельцу, как и к врагам. В его мертвом сердце что-то дрогнуло, это была мысль о том, что он поделился с кем-то своим великим откровением. Только ярость и страдания. И разум его стал снова ясен. 

Таков был путь крови. Путь праведника и рыцаря смерти.