Таис скользнула внутрь сквозь полуприкрытую дверь. Одна из новых привычек. Плотно притворила за собой, напоследок оглядев переулок. Обернулась. Осталась стоять у входа, чуть хмурясь. Иногда на лицо наползала улыбка. Она старательно её гнала прочь. Как только что выяснилось, всё произошедшее не было ни сном, ни бредом. Флориан водил пальцем по рогам искусно вырещанного деревянного оленя. Квезаль уже и не помнила, чей подарок. Да оно и не важно. 

— И почему хозяином леса выбрали медведя?.. — проговорил он вслух, видно, в задумчивости не заметив прихода Таис. 

— Он сильнее. 

— А? — обернулся он на голос, замер. Лицо тут же покрылось краской. Кажется, не ожидал, что его застанут за разговором со статуэткой. 

Квезаль неспешно — палец за пальцем — стягивала с рук перчатки. Пристально пялилась на Флориана, а на губах расплывалась ехидная усмешка.

— Может, и сильнее... — согласился он, украдкой глянув на оленя. — Но почему лесом должен править сильный? Почему не мудрый? Почему не… благоразумный? Зачем Адам одел корону на его голову, но не оставил трон"?.. Так странно, не находишь?

— Нет, — отрезала она, наконец проходя внутрь. — Если Адам так сделал — значит, так было нужно, — Квезаль оперлась на спинку дивана, отвернувшись к огню. Положила перчатки рядом. Протяжно выдохнула.

— Тяжелый день?.. 

—: День, ночь, — чуть нараспев протянула она. Равнодушно пожала плечами. — Отличный день, — выпрямилась, сощурилась, упирая руки в бока. Снова пялилась на Флориана.

— Помнишь, о чём я говорил тебе вчера? Ну... когда только пришел, — Флориан поправил волосы. Показалось, что те плохо лежат. В какой-то момент замер, бросил взгляд на Квезаль, чуть краснея. 

— О... — она запнулась. Медленно, казалось, даже неуверенно, кивнула. — Помню.

— Я хочу познакомить тебя кое с кем сегодня. Левкой и Аманда, они поплывут вместе с нами, если, конечно... ты согласна.

Таис молчала. Улыбка слетела с лица. Молчала и смотрела на Арноу, снова вцепившись в спинку стула. Не отводила взгляда. Не шевелилась. Только побелели костяшки пальцев от напряжения. Флориан сделал несколько шагов вперёд.

— Корабль прибывает сегодня вечером. Квезаль. Ты можешь оставить всё это позади. Все эти страхи... думаешь, я не вижу, как ты беспокойна? Всё становится хуже... — он подался вперёд. — Поехали с нами.

— Н... — она осеклась. Замотала головой. Взгляд скрылся за копной волос, упавших на глаза. — Нет, нет, нет, — едва слышно затараторила она. — Это ловушка! — и продолжила мотать головой. Так отгоняют насекомых от лица. Или мысли.

— Ловушка? О чём ты? 

— Всех поймают. Сожгут. Вздёрнут. Убьют, — громко шептала она, зажмурив глаза. Так и держала голову опущенной — концы волос едва не касались рук, ухватившихся за дерево спинки.

— Послушай... — медленно, беззвучно он двигался к ней, точно боясь спугнуть. — Такого не будет. Тебе нечего бояться, слышишь? Мы... я... я сделаю всё, чтобы защитить тебя и остальных. Всё, что только в моих силах. — Прошу тебя... успокойся.

— Никто, — едва-едва слышно шептала она, так и не открывая глаз, не видя ничего вокруг, — никто с «ними» не справится.

— Мы справимся со всем, — руки Флориана, скользнув по ткани платья, медленно притянули Таис к себе.

А та — даром, что вцепилась до того в дерево так, что костяшки побелели — ощущалась как тряпичная кукла. Пошатнувшись, завалилась на Арноу, уткнувшись лбом в плечо. Что-то говорила, что-то шептала себе под нос, едва ли можно было разобрать смысл, но отдельные слова острый слух сумел бы понять: вездесущие «они», Фрэнки, отрицания в различных формах. Кажется, даже мысль о том, чтобы куда-то сорваться, куда-то деться из этого замкнутого круга, моментально выбивала почву из-под ног Квезаль.

— Ка-ак от искорки одно-ой... пламя веселится... — нежно перебирая волосы Квезаль, лежавшей на нём, негромко запел Флориан. — О-от студёного ключа... рече-енька бежит... 

Таис всхлипнула. Смех или плач? Сложно понять. Умолкла, слушая. Как часто ей пели песни? Никогда, кажется. Затаила дыхание, боясь упустить мгновение.

— Ка-ак из гнёздышка птене-ец... в облака стреми-ится... а росток уж через срок... кроною шуми-ит... Расплодились племена... от истока рода-а... разбродились по земле... племена-а волно-о-ой... и у каждого своя-я доля-я и дорога-а... кто вино, кто кровь пролил на дороге то-ой... 

— Очередная страшная история с ужасным концом, — буркнула Таис в плечо, когда Флориан взял паузу, набирая дыхание.

Он не прервался. Негромко пел — или рассказывал, напевая — о том, как появились люди. Как основали Эссембург и Оуквилл, как сложно жилось им под гнётом фаворитов с севера. Как объединились они и пошли за пророком Адама на юг. Как блуждали по пустошам в поисках приюта. И как открыли они землю надежды, зелёные просторы Мэнсона. Таис казалось, что она всё это уже слышала. Но только казалось, где — никак не удавалось вспомнить. В трущобах вообще мало поют. Пели. И в итоге она не могла решить — ужасный конец или нет? Так и не решила. Не отпуская рук, подняла — глаза снова огромные, перепуганные — взгляд на Флориана.

— Поймают же, — шептала она. — Убьют.

— Не поймают... я не отдам им тебя, — добродушно улыбнулся он.

— Тебя поймают, — абсолютно уверенно говорила она, — меня поймают. А если и не поймают... — она запнулась, — кто сказал, что будет где-то лучше? Нигде лучше не будет. Не будет лучше. Только... хуже.

— Мы никогда не узнаем этого, пока не попробуем. Так это ли не повод действительно взять и… попробовать? — рука скользнула по волосам, погружаясь в чёрные густые пряди.

— И всё потерять, — то ли спросила, то ли констатировала она.

— Чтобы найти вновь.

Таис нахмурилась. Эту мысль она не рассматривала.

— Но... как же... как же всё? Все?

— Когда люди шли на юг, чтобы убежать от ужасов войны, они не спрашивали, сколько им придётся оставить. И не спрашивали, сколько ещё потеряют в дороге. Спрашивали лишь о том, сколько смогут уберечь. Скольких. И я хочу уберечь всех тех, кто решил отправиться со мной… всем сердцем решил. А остальное — не важно.

Таис поджала губы. Нахмурилась.

— Что... там? — шепнула она.

— Бескрайние пески на востоке... оазисы, величественные барханы. То, чего мы никогда не видели, о чем могли только видеть сны...

— Что там ждёт... нас?

— Новая судьба и новая жизнь, — улыбнулся Флориан. — Которую мы напишем так, как захотим. Без указов проклятой Церкви. Как решим сами.

— Но... как мы уплывём? — нервно закусив губу, она всё ещё хмурилась, разглядывая Флориана.

— Всё уже подготовлено моей матерью, Амандой Вандервилль. Она пряталась от Церкви пятнадцать лет, прямо здесь, в Мэнсоне. Прошла Войну во главе одного из отрядов Корпуса… а потом отвернулась от людей, решивших посадить её на поводок. Её друзья помогут нам уплыть.

— Ловушка, ловушка, ловушка, — снова замотала головой Квезаль. — Её подставят, всех схватят, не дадут нам выбраться, они же только этого и ждут! Что может быть лучши кучи демонов, собравшихся в одном месте?! — воскликнула Квезаль и осеклась, испугавшись. Слишком громко. Зажмурила глаза, мелко мотая головой из стороны в сторону.

— Я не дам им этого сделать, Квезаль, просто доверься мне... прошу тебя, это не так просто довериться еще вчерашнему незнакомцу, но... — он вздохнул. Улыбка разгладилась, на лицо вернулась какая-то упрямая серьёзность. — Прошу тебя. Просто сделай это.

Таис как-то обмякла. Устала бояться, устала решать. Сколько раз она жалела, что та болезнь не срезала ей жизнь? Достаточно. Так чего теперь-то бояться? Она снова уткнулась лбом в плечо.

— Когда? — глухо спросила она.

— Прямо сейчас. Встретимся с ещё одной псионичкой — Левкой, и отправимся к Аманде. Ты хочешь собрать какие-то вещи? Там будет жарко.

— Да... да, я... сейчас, — отпустив наконец Арноу, она скользнула назад. Смотрела куда угодно, только не в глаза Флориану. Хмурилась, поджав губы. Чуть помедлив, спешно двинулась наверх.

Ей понадобилось совсем немного времени — охладить разгорячённое лицо холодной водой, смыв остатки краски, накинуть плащ, взять перчатки покрепче. Да спрятать в самом надёжном месте накопленное серебро. Не так много, как хотелось бы... А больше ничего и не было. Она спиной шла к лестнице, оглядывая комнату. Так, словно та в любой момент могла броситься на неё. Хмурилась, то и дело закусывала губу. «Глупо, глупо, глупо» — пульсировало в висках. На последней ступеньке она остановилась.

— Пора, — кивнул Флориан, уже готовый выходить.

Квезаль прикрыла глаза и шагнула... как показалось — в бездну. Она двигалась к выходу.

— Будь что будет, да? — улыбнулся Арноу, пропуская её вперёд.

Ответом ему служило молчание.