В таверне было на удивление пусто для вечернего времени. Пара людей тихонько посапывали над почти пустыми тарелками супа. На втором этаже периодически хлопали двери, раздавались шаги. Тавернщик на сотый раз протирал блестящую от чистоты стойку. На улице громко засмеялись. Герт уселся прямо за стол посреди таверны и, зверски голодный, уже уплетал запечённую зубатку, приправленную свежей зеленью и сочными кусочками лимона. Уплетал прямо руками, не поднимая головы от тарелки и периодически с удовольствием жмуря глаза. Уплетал так, что любой, взглянув на него, наверное, тоже захотел бы есть! Слюнки сами бы потекли. Так аппетитно редко кто ест, но это был именно тот случай. Иногда перепачканными руками он брал стакан и отпивал большой глоток томатного сока, чуть солоноватого и холодного, а после — вновь принимался за рыбу. И даже женщина — в широких штанах из грубой ткани, короткой кожаной курточке, с единственной перчаткой на правой руке, с красным платком в белый горох на шее, с рассеянным взглядом и чуть взъерошенными ветром волосами, подошедшая и вставшая прямо у лавки напротив, не отвлекла Герта от пищи.

— Всегда именно за этим столом что-то происходит, — негромко промурлыкала она и сложила руки за спиной, уставившись прямо на Герта. С каким-то холодным любопытством.

— Мгхм, — с набитым ртом проговорил Герт, на мгновение отрываясь от пищи и поднимая взгляд. Улыбаясь, вытер губы тыльной стороной ладони. Вскинул брови. Пережёвывая мясо, спросил. — Чем-то могу помочь, мэм?

— Вы... можете продолжать есть... И предложить мне сесть за стол, наверное. Но я слышала, что о таком просить не очень вежливо... — начала она довольно уверенно, но закончила в итоге едва различимым бурчанием.

— Да садитесь, садитесь, — со смехом в глазах он кивнул на лавку напротив. Отпил сока. — Говорят, таверны для того и созданы, — он чуть задумался. — Ну, для случайных разговоров.

— Очень удобно! — с энтузиазмом закивала девушка. — Почти невозможно сказать что-то не то. Я, кстати, подошла, потому что вас тут ещё не видела… Остальные лица мне знакомы. А у вас... Ещё глаза голубые. И волос темный. Слышала, что такое сочетание — большая редкость… — говорила она, усаживаясь за стол.

— Я чаще в «Виверну» хожу, там как-то... уютнее, что ли. А ещё лучше — прогуляться по порту, найти самую свежую рыбу и приготовить её дома. Но в свой последний выходной на этот месяц, — он хмыкнул, — можно и посетить это прелестное заведение. Вы бы, кстати, заказали зубатку, она сегодня отличная, — он указал перепачканным в рыбе пальцем себе за спину, на стойку, продолжая улыбаться. — А там уже и разговор продолжить можно.

— Да? Я... — она глянула на стойку. — Официант! Одну зубатку, пожалуйста! — немного поутихла. — А кто вы?..

— Малыш Герт, гильдия каменщиков, — он улыбнулся. — Руку протягивать не буду, сами понимаете, — и Герт вернулся к рыбе, пока та не остыла. Впрочем, уже с меньшим пылом. Разговор обязывал!

— Левкой. Просто. И давайте на «ты», — улыбнулась она то ли Герту, то ли прибывшей на подносе тарелке с рыбой.

— Красивое имя! Да без проблем, — хмыкнул он. — Чем занимаетесь? Знаете, как говорю своим ребятам, «труд — то, что превращает неотёсанный камень в прекрасную статую», — Герт коротко хохотнул. — Впрочем, не уверен, что они слушают.

— Я много читаю и хожу. И выполняю поручения мастера. И часто ищу Кайлину — ей сказали присматривать за мной, но тут уже я скорее за ней смотрю, чем она за мной. Труд?.. Да, так и есть.

— Вы учитесь в Академии?

— Нет, — принявшись за рыбу, Левкой пожала плечами. — О местной Академии знаю только из книг.

— Так... Читаете, ходите, — Герт настолько задумался, что взъерошил и без того торчащие во все стороны волосы грязной ладонью. Отхлебнул сока. — Так и не понял, чем вы занимаетесь, если честно, — он смущённо хмыкнул.

— Делаю то, чего нет?.. — промурлыкала Левкой про себя и снова вернулась к собеседнику. — Скажите, как относитесь к демонам?.. И, опять, может, не будем на «вы»? — девушка выдавила улыбку и поправила свою причёску-макраме.

— На «вы»? О, это такая привычка, что сам не замечаю, — сразу перешёл ко второй части вопроса Герт. Подумал, подумал, выковырял рыбий глаз, закинул в рот. С прищуром и ехидной улыбкой взглянул на женщину. Продолжил, понизив голос. — Книги и демоны. Кажется, понимаю, к чему вы... ты, — хохотнул он, — клонишь. У нас, кстати, новое отличное здание. У гильдии. Прямо между зданиями Гильдий Магов и Алхимиков. Вот так соседство! — он снова засмеялся.

—Хорошо, что догадка пришла сама... У некоторых моё происхождение вызывает... шок. Непонимание. Безразличие? Да, его тоже... — глянула чуть в сторону. — Так ты — каменщик?

— Всё верно. Руковожу бригадой лентяев, — хмыкнул он. Тут же махнул рукой. — Ладно, нагло обманываю, это лучшие ребята, которых можно найти в этом городе. Вот нынче получили новый заказ в районе... Мира, — запнувшись, он чуть покраснел. Уткнулся в тарелку. — Будем склад в жилой дом превращать.

— Его все называют районом Грудей. Это смущение?.. — Левкой качнула головой и отправила ещё кусочек рыбы в рот. — Кажется, у твоей команды очень интересная работа. Ни о чём интересном не пишут...

Герт фыркнул, качнув головой. И явно засмущался ещё сильнее.

— Вот как не уложимся в срок, — хмыкнул он, отламывая кусочек рыбы, — так сразу работа становится «интересной».

— ...а сейчас вы укладываетесь?

— Завтра первый день. Сегодня в Башне подписали документы, да глянули домишко, — он присвистнул. — Вот там работы — вздёрнуться можно! Представляешь, старый склад, доски прогнили, да ещё и часть стены обвалилась. А срок всего-то две недели, — он качнул головой. — Нужно будет укрепить пол, стены, разобрать завал, да ещё и построить деревянные перегородки. Из склада администрация района желает сделать жилое помещение. Ну, конечно, не завидую тем, кто поселится там. Оно же у стены с одной стороны, у канала с другой. Света почти нет, да ещё и запах. Ну, ты представляешь, да?

— Да. У нас было похожее помещение в Эссенбурге... Никогда не понимала, когда о нём говорили тепло... А ещё напротив был старый дом, у которого крыша совсем прохудилась. И, кстати, из-за этой крыши я, похоже, здесь.

— Иногда люди любят такие хибары, от которых у любой дворняги шерсть дыбом, — хмыкнул Герт. — А всё почему — а всё потому, что сами придумали, за что любить. Так каким образом прохудившаяся крыша привела тебя сюда?

— Она была настолько переломанной, что каждый день, когда я смотрела на неё, просила... помочь ей исчезнуть. Я сделала то, о чём... умоляли, — Левкой покачала головой, — и ни о чём не жалею. Меня никто не понял. Подумали, что совсем спятила. Правда, мне часто так говорят, но тот случай, кажется, был самый особенный...

Герт задумчиво потёр подбородок. Поглядел на женщину. На свою зубатку. Покивал головой.

— Да-а-а, во дела-то! — протянул он, теряя нить разговора.

— Лучше скажи: можно ли причинить боль тому, что открыто настежь?..

— Какой... — задумался Герт, — интересный вопрос. Если оно открыто настежь — значит, все внутренности наружу?

— Левкой! — раздался мужской голос со второго этажа. — Кайлина уже возвращалась с задания?

— Да. И не за что зацепиться... — она отвлеклась, задрав голову. Несколько раз моргнула. — Нет! Она, наверное, с Дарэлом! Все так говорят! 

— За внутренности-то зачем цепляться? — каменщик задумчиво оглянулся назад, на балкон второго этажа. Впрочем, опоздал — мелькнула только чья-то тень.

— Так вот, не за что зацепиться, нечего уколоть. Никогда не понимала, когда всё-таки надо говорить «уколоть» про чувства. Я сама не понимаю, Герт. Так пишут в книгах. В романах. Расшифровать большую их часть мне не под силу...

— Романы? Это которые... сказки, да?

— Нет, сказки проще. В них есть герой, есть добро и есть зло... В романах есть только эмоции и чувства... И почти всегда о них пишут странно. И сами они... сложные.

— Разве всего этого в реальной жизни мало?

— Я не видела. И не слышала. И не осязала... В этом вся проблема. Это есть в реальной жизни, и этого много... Но сказать что-то точное о таких чувствах нельзя. Только то, что они абстрактны. И не поддаются ничему и никому...

Герт пристально уставился на женщину, чуть хмурясь. Потёр затылок.

— Э-э-э… Знаешь сказку о маленьком кролике?

— Какую?.. Их много таких...

— Ну, который ещё не послушался маму и отправился в огород, чтобы впечатлить свою сестрёнку?

— Лучше расскажи,— после небольшой паузы попросила Левкой, немного нахмурившись.

— Э-э-э, — задумался Герт. Потёр подбородок. — Слушай, а я и не вспомню так, чтобы рассказать.

— А какая у неё мораль?

— О чём мы там говорили?

— О том, что чувства сложно понять.

— Наверное, — Герт вернулся к зубатке, окончательно заплутав в окруживших их словах.

— Хм. Вот рыба... Рыба не плакала и не лгала... — и Левкой вернулась к пище, кажется, осознав, что загнала собеседника в тупик. Или он сам себя загнал?.. — А ещё мне нравится, что ты высокий. Мне вообще нравится, когда другие выше меня.

— Ну вот, могу не переживать, — хмыкнул Герт.

— Не переживать? Насчет чего?..

— Многие люди пугаются высокого роста. Это как... этот, ну, — он щёлкнул пальцами, задумавшись.

— Мне приходится часто наклоняться, да! Как скала?.. Мне, правда, чаще говорили, что я напоминаю сосну...

— Сосну? Скалу? Возможно, — Герт пожал плечами, всё ещё недоумевая — что и было на его лице.

— Хорошо... А что тебе нравится? — дожёвывая остатки рыбы, с некоторым смирением спросила Левкой.

— Да так... — он пожал плечами. Вздохнул, зевнув. — Слушай. Чувствую, в сон клонит.

— Ничего страшного. Если хочешь, можешь идти... — она покачала головой. — Ты не первый...

— И не последний. Может, ещё свидимся, — подмигнув, Герт поднялся и двинулся в сторону выхода из таверны, на ходу потягиваясь — рубашка жалобно затрещала в области плеч.