После вчерашнего дела все пытались прийти в себя. Кто как мог: лежал на койке, пил из пыльной бутылки разбавленного эля, держался поближе к честной награде - стопке монет - чтобы унять этот душевный трепет. Маленькое убежище разгильдяев жило своей жизнью, и даже ручная крыса Мальва весело зыркала глазиками с тумбочки. Но тут послышался стук - кто-то спускается в подвал, кто-то свой, исключено другое. Тусклый свет охватил личину в шляпе - ещё одного участника этого движения. Он кратко расположил всех к себе и начал вещать, мол, есть возможность сорвать ещё очередную сумму без лишней грязи... В школе №3, вроде как, находился редкий печатный станок, один из последних - мечта коллекционеров, желающих выкупить такие безделушки за бесценок. Узнал он краем уха, когда подрабатывал разносчиком писем, что такой спрос есть от одного джентльмена. 

Группа начала строить планы! Сначала решили разведать обстановку и само наличие вещи, посмотреть планировку здания, дабы потом лишь ночью прийти, взломать и забрать. Для этого нужно было найти предлог, дабы не вызвать подозрений во время пребывания в школе. Голодные сироты, которые ждали пищи ещё со вчера? Если совместить эти две составляющей - выйдет неплохая маскировка. Было решено задобрить маленьких бродяг и использовать одного из них в качестве актёра. Пойдут, мол, записываться на занятия. Конечно, ещё проскочил план пьяного бродяги-художника, мол, он может отвлечь всех выступлением его мастер-класса - но это была лишь пьяная болтовня. 


Прибыв на последнее место встречи с сиротами - никого не обнаружилось. Но то являлось скорее, ничем не обычным, чем резким переворотом: ясное дело же, что ребята не будут сутками сидеть у моста. Уже группа начала пересматриваться, как тут из-за угла на радостях выбежал их старый знакомый: "Дяди, тёти, вы пришли дарить нам еду?! Жаренных крыс?! Ура!"  И ничего им на оставалось кроме как найти какого-то уличного торговца побыстрее, дабы задобрить мальчика, искупить вину перед вчерашним.


Пройдя несколько шагов, встретили мужичка средних лет, торговца, что продавал горячую выпечку прямиком у стен своего дома. На ящиках лежали самые различные булочки, хлебцы и батоны. Накрытыми белым полотном оставались и остальные продукты умелых рук его жены. Но... Что-то вышло не так. Сирота, завидев этого торговца, бросился художнику за спину, пытаясь скрыться от глаз мужчины с хлебами. Подвыпивший художник даже и не приметил такого быстрого движения со стороны мальца и уже двигал выбирать хлеб, открыв картину.

Глаза торговца в этот же момент выпучились, кончики пальцев задёргались в эфемерной попытке сомкнуть чью-то шею. Начал орать, брюзжа слюной. Выяснилось, что этот парень украл у него вчера булочку, не заплатив, ясное дело! Случилась словесная перепалка, мужчина в годах требовал чтобы кто-то загладил вину этого засранца, или же он берёт его к себе, на воспитание ударами тяжелого ремня, как минимум. Он спрыгнул со своего возвышения, двигая поближе к мальцу, будто намереваясь просверлить его своим взглядом мокрых глазищ. В это же время, подвыпивший художник аккуратно подошел к лавке и сунул батон себе под одеяния, оставшись незамеченным. Шляпник начал заступаться за парня, двинув того себе за спину. Решено было заплатить чуть больше, чем требовалось бы за три батона. Конфликт решился. Все остались довольны. 


Осталось теперь самое сложное - донести до малого, что от него хотят. Задобренный батонами, грызя корочку своими кривыми зубами, он слушал, внимательно слушал, изредка кидая отрицательный взмах головой, мол, ничего у него не выйдет, он ничего не умеет! Пришлось потратить много времени и нервов, чтобы донести в его голову тот клочок информации, что помог бы им в будущем деле. Было решено части группы отправиться назад, в убежище, дабы подготовить всё нужное для взлома, а остальным же идти в разведку. 
Кулаки его сжались в решительности, на одежде красовались остатки крошек, а под плечами находилось ещё оба батона. Они идут!


Войдя в этот имповый лагерь безысходности - так наверняка думал мальчик - они сразу привернули к себе много внимания, в особенности местного секретариата. Приятная девчушка лет двадцати любезно стала их проводником и, услышав, что они хотят записать мальца в школу - направила к директору. Тем временем глаза шайки ни секунды не останавливались на одном месте - они рыскали, искали ту печатную машинку с броским глазу знаком гравировки. Остатки решили остаться на мягких креслах, а мужчина в широкой шляпе решился идти к директору. Ещё была высокая вероятность, что та вещица, дорогая для коллекционеров, будет именно там! 

 
Директор оказался неплохим мужчиной. Понимающим, но даже с его лояльностью он смотрел на сироту с неприкрытым презрением: "Он знает алфавит? Самую простую арифметику?". Шляпник тянул время как мог, представлялся отцом, косо зыркал на мальца, у которого уже коленки дрожали от такого шока и эпицентра внимания к нему. Тот судорожно схватил батон и начал его грызть прямо в кабинете. За дверьми звучали озадаченные крики остальных учащихся, что во время перемены так заинтересовались новичком, что сидели и подслушивали. И тут, глаза поймали нужное! Стоящая на столе печатная машинка... была той. Той самой. Этот фирменный знак ушедшего с мира производителя гордо восседал на деревянной основе... И это было вовремя, так как сирота, уже окончательно выйдя из себя, решил бежать на выход, сбивая с ног остальных детей, при этом громко крича! Нет, его уже точно не догнать! И никогда его нога больше не ступит туда! Мужчина, что был с парнишкой в кабинете извинился перед директором, развернулся и, не пряча улыбки, уверенно пошагал к остальным.