Стена из чистого золота. День второй

Также принимали участие: Викам, Мэриббил.

Ночь прошла спокойно. Если не считать того, что под утро все заснули, забыв про костёр, занятый — посредством изобретения Чумовзрыва — очищением солёной воды. Не удивительно, что воды этой на всех бы не хватило… На счастье выживших, проснулись не все. Не теряя времени, Хейвинд сразу взялась за дела — например, перелила в свой бурдюк всю воду. Разожгла костёр. Осмотрелась. Пейзаж слабо изменился. В лёгком свете спрятавшегося за облаками солнца прорисовывались высокие кусты, толстые деревья с кроной, полной кричащих ярких птиц, копошащиеся в песке крабы. 

Тишину нарушил вопль Мэриббил. По ноге гномки ползла слишком любопытная змея. И, возможно, ползла бы себе дальше, но удар, едва не переломивший тонкое скользкое тельце, спугнул её. Вонзив зубы в плоть бедра, змея успешно ретировалась — и ни проснувшийся Викам, ни Хейвинд, метнувшая в ускользающую спину нож, не смогли её остановить.

Это оказалось не единственным происшествием за утро. С юга, из глубины острова, раздался вопль. Не разобрать, человеческий или нет, но кровь от него стыла в жилах. Он несколько раз возникал, распугивая птиц, и умолкал, словно беря передышку. Впрочем, в лагере это никого сильно не встревожило. Викам занимался ранами Мэррибил, гномы шумно и много переговаривались. Хейвинд — всматривалась в пейзаж.

Крик раздался ещё один раз и умолк.

Сара, захватив с собой Викама, двинулась на разведку, на поиски, куда-нибудь — на юго-восток. Доплыв по тёплой, чистой воде до другого крошечного островка, они наткнулись на пару древний якорей, огромный рог, выбеленный солнцем и ветрами, корма древнего корабля. Они явно не первый на этом острове, тут и гадать нечего. Впрочем, внутри пустого рога обнаружились только пыль, песок, паутина и крошечные пауки. А на корабле — только истлевшие ящики и многолетняя плесень.

Они двинулись дальше, на этот раз на юго-восток. Берег усеян хламом, водорослями. Но ни одного живого существа. Только мелкие рыбёшки в воде. На песке — ни одного следа. Сара с Викамом беспечно двинулись в глубь острова. Пока…

Два крупных зверя — один бесшумно выбрался из кустов позади гнома и тут же ринулся на него. Второй — спрыгнул с невысоких скал перед Хейвинд. Тощие, облезшие тигры — кости можно пересчитать невооружённым взглядом — они, тем не менее, с удивительной грацией и скоростью рванули вперёд. В руке Саре мгновенно оказался нож. И в следующее мгновение он уже полетел в лапу того зверя, что летел на неё. Гном просто попытался отпрыгнуть в сторону, пропустив зверя в спину Хейвинд. Получивший в лапу тигр на мгновение замешкался и тут же получил заряд свинца из пистоля. А вот Викаму с противником везло гораздо меньше… Не успев выставить магический барьер, он оказался прижат к земле тяжёлой лапой, мощные когти порвали одежду и впились в плоть. Сара тем временем, выхватив саблю, понеслась за своим зверем, стремясь лишить его глаз — на удивление успешно. Но её прервал вопль гнома позади. Тому явно несподручно творить заклинания из такого положения. Слюна капает на его лицо, а когти вжимаются в плоть. Но тигр словно не совсем понимает, что делать дальше. Это его и погубило. Упустив своего зверя — тот с трудом вскарабкался на скалы и шумно убежал куда-то прочь, — Хейвинд отправила нож в тигра. Он вонзается меж его тощих рёбер. Почувствовав боль, тигр сильнее вонзает когти в плоть и рычит, готовясь в следующее мгновение откусить голову гнома… не успевает. Ещё один нож попадает в пасть. А магия, с которой наконец совладал Викам, заставляет тигра защёлкнуть пасть. С противным хлюпаньем он вынимает когти из плоти и, заваливаясь на правый бок, несётся на Хейвинд. Та уже готова. Отточенным движением она делает пару шагов в сторону и рубит саблей по хребту. Хрустят кости. Зверь ещё дёргается какое-то время в агонии — но в итоге умирает. Только в этот момент она понимает, что тигр задел её бедро — мясо там разворочено, идёт кровь. Боль пронзает мозг.

Викам ноет, не в силах подняться. А поспешить бы стоило… Шуршат кусты. На скале показывается поистине огромная тварь, ещё старее тех, которых они встречали раньше. Рядом — тигр чуть поменьше. Возможно, будь у Сары и Викама время сейчас оглядеться, они бы обнаружили, что остров — насколько видно отсюда — необитаем. Никаких мелких зверьков, только птицы и укрытые в траве кости. Им повезло. Звери, хоть и преследовали их, но очень вяло.

На берегу Викам потерял сознание — от ужаса, от потери крови, от боли, ещё от чего — не ясно. Хейвинд, наскоро перевязав себя и гнома, воспользовалась крупной веткой, чтобы вновь добраться по воде до того острова, на котором они разбили лагерь. Остальные не просыпались. И даже Мэррибил, вся перепачканная красноватым соком, мирно дремала у едва тлеющего костра…

Тем временем в голове потерявшего сознание Викама творились странные дела…

На какое-то мгновение ты почувствовал, как закружилась голова. Моргнул. Всё прошло. Ты открываешь глаза. Вокруг — всё тот же пляж, на который вы сбежали с Сарой. Та, кстати, лежит на песке, подложив руки под голову. На лице её застыло довольное выражение, она слабо улыбается. Её бедро, принявшее на себя удар агонизирующего тигра, не кровоточит, но рана осталась. В ней копошатся белесые личинки. Опустив голову, ты видишь и на своей груди схожую рану — вся плоть разворочена, кровь остановилась. Личинки. Боли ты не чувствуешь. В голове странно светло и ясно. Кажется, можно выдохнуть, но... ты не успеваешь даже подумать что-то вроде «Самый лучший гном Викам поможет всем и тут и там», как из земли, из воды, откуда-то снизу, начинает наползать красноватый туман. Сладкий запах щекочет ноздри, на языке повторяется приторный вкус, сочный и несколько вяжущий. Ты чувствуешь себя в целом на удивление хорошо. Особенно учитывая, что вся твоя грудь разворочена ударом зверя.

Все это было слишком диковинно, чтобы удивляться, поэтому Викам только нахмурился лысыми бровями и попытался присесть и коснуться руками своих ран.

Ты ощущаешь свою плоть, свои внутренности. Где-то там бьётся сердце и, засунь ты руку поглубже, сумеешь его нашарить. Что-то шуршит неподалёку. Раздаётся вежливый кашель. Кто-то пытается привлечь твоё внимание. Подняв голову, на песке прямо перед собой ты сможешь увидеть причудливо одетую гномку — в искусно пошитое платье из шкур, веток, листьев, в широкополую шляпу из длинных узких лепестков багрового оттенка. Она чуть краснеет, глазея на тебя фиалковыми глаза — точно в цвет твоих одежд.

Да у Викама и самого были такие же глаза! Никак, родственница. Гном улыбнулся той и попытался встать на ноги и привести себя в подобающий вид. 

— Коли я умер, очень рад! Ведите меня в Вечный Град! А если жив, и это сон, то где же мой любимый трон? Иль сон чужой? Тогда, чей он скорей раскрой! Разума доводам я вняв, смекнул уж сам, что здесь — не явь!

Гномка заморгала от удивления. Немного помедлила. Кажется, из ниоткуда достала горсть крупных, красных ягод. Пара шагов вперёд — можно заметить, что она не оставляет следов — она протягивает их с лёгкой улыбкой. Тумана становится всё больше.

Викам лишь сокрушенно вздохнул, когда его слова разбились об стенку горохом. Гном протянул руку навстречу, чтобы принять ягоды и, возможно даже, съесть пару штук.

Ягоды легли в ладонь, сразу испачкав ту красноватым соком. Крупные, блестящие. Несколько ягод гномка отправила в собственный рот. Задумалась, пережёвывая. На губах остались капли сока. Она вытерла их тыльной стороной ладони, умиротворённо улыбаясь и почти не шевелясь. Сэл продолжала спать на песке.

Викам последовал примеру сородича, тоже отведав ягод. Пока жевал, лысый гном то и дело опускал взгляд, не в силах забыть о собственных ранениях, даже если те и не чувствовались.

Личинки продолжали возиться в твоей плоти, незримо поглощая её крошечными кусочками. Ягоды во рту разлились сладкой свежестью, чуть вяжущей. Невероятно прекрасный вкус. Лучшее, что ты пробовал в своей жизни. В очередной раз подняв взгляд на гномку, ты увидел нечто... наверное, как минимум неожиданное. Её лицо исказилось немым выражением ужаса. Рот приоткрыт в оскале, но ни звука не вырывается оттуда. Она не дышит. Туман, что окружает вас, уплотняясь, неспешно пронзает её тело. Открываются зияющие раны. Кровь не идёт. Гномка не шевелится.

Тут же коротышка принялся выплевывать изо рта ягоду, несмотря на ее восхитительный вкус. Гастрономические искушения не имели над ним достаточной власти - он был больше фантастической личностью, обуреваемой фантазиями и мечтаниями. Теперь вот, он мечтал спасти гномку и тянул к ней свои мелкие рученки, чтобы коснуться и вырвать ее из призрачной хватки.

Туман не оставил и гнома в покое. Ты не чувствуешь боли, только слабое покалывание и приторный вкус на языке. Прозрачные тонкие шипы пронзают тебя. Руки, ноги. Тело. Несколько отверстий остаются на голове. Выбивается левый глаз. Ты не можешь вздохнуть. Гномка превращается в кровавое месиво.

Викам бессильно вздохнул и попытался сжаться в позу эмбриона и проснуться. Или уснуть. В общем — сбежать из этой дикой реальности. Мысли его обращались к родному и близкому — аркане.

В какой-то момент тебе становится сложно думать. Сложно существовать. Покалывание превращается в адскую боль, разрывающую изнутри и снаружи, сжигающую. Неизменным остаётся только сладость во рту.

— Твоя алор, мон, — раздаётся неизвестный голос в голове. Низкий, грубый. Хриплый.

Всё исчезает. Проваливаясь в темноту, в мучительный сон без сновидений, ты ещё видишь обезображенное тело гномки, с ужасом глядящей на тебя единственным фиалковым глазом, и разорванное тело Сэл в густом тумане.