Он не знал, сколько часов провёл в подвале, сидя на полу в окружении пустых и не очень бутылок с алкоголем различной степени дерьмовости. То проваливаясь в болото дремоты, то всплывая на поверхность. В болоте — ничего хорошего. Безликие силуэты людей с горящими белым пламенем глазами. Он пытается пробиться сквозь них, но раз за разом вязнет, тонет, задыхается. Они сдавленно  хохочут — так, как хохотали бы мертвецы с перерезанными глотками. Хохочут и тянут его вниз. Марк всплывает, мотая головой и оглядываясь. Спутанный волос в беспорядке разбросан по плечам, свисает на лицо. Единственная свеча на столе почти догорела. Душно, жарко, омерзительный запах алкоголя, пота и пыли. 

Скрипнул в замке ключ. Раздались шаги. Скрипнул люк. Кто-то спустился вниз. Ключи есть только у двоих. Не открывая глаз, Марк внимательно вслушивался в происходящее. Шаги лёгкие. Риччи. Она остановилась в нескольких шагах от него. Зашуршала одежда. 

— П-привет, — заикаясь, неуверенно начала она. — Извини, что так долго не приходила… 

Нервно вертя в руках пустую бутыль мутно-жёлтого стекла, он держал глаза крепко сжатыми. Так крепко, что поплыли цветные пятна. Кружилась голова, дыхание сбилось. Он медленно дышал, не решаясь раскрыть рта и пытаясь успокоить сердцебиение. 

— Ну что ты, что ты, проходи, рад тебя видеть, — наконец разлепив пересохшие губы, на одной ноте медленно, чуть язвительно проговорил Марк и махнул рукой в сторону стула. — Проходи, присаживайся, устраивайся поудобнее.

Не торопясь следовать приглашению, Риччи опустилась на колени рядом с ним, осторожно отодвинув бутылки в сторону. Марк на мгновение приоткрыл глаза, уставившись на неё — лицо, скрытое в тени, обрамлённое длинным волосом. Голос извиняющийся. Скрипнув зубами, Шерман вновь опустил веки, погружая самого себя в блаженную тьму. 

— Как ты? — тихо проговорила она. 

— Отлично. Что-то нужно? 

— Поговорить. 

— Говори. 

— Это... Шерри... тут такое дело… — то и дело запинаясь, останавливаясь и судорожно вздыхая, начала она. — Я... Я нашла себе другого. Прости... Но мы можем остаться хорошими друзьями.

На мгновение замерев, всё так же не открывая глаз, Марк молча махнул ей рукой, мол, свободна — и, на ощупь нашарив неподалёку ещё не приконченную бутыль, залпом влил в себя несколько глотков вина. Сегодня вкус был мерзким. Слишком сладкий. Шерман с трудом сдерживался, чтобы не сблевать. Последний раз он видел Риччи… Сколько дней назад? Проще считать не в днях, а в бутылках. И как результат будет — очень много. Он тогда всю ночь провёл в доме, не слезая с дивана. За первой бутылью последовала вторая. Дальше он не считал. Ночь сменилась утром. Вино закончилось. В отличие от вороха дерьмовых мыслей в голове. 

— Эй, ну чего ты… — шурша одеждой, Риччи подползла ближе к нему, чуть приобняв за шею. Слишком близко. Марк судорожно втянул ноздрями аромат духов. — Прости меня…

Завалившись набок, оперевшись плечом о сидение стула, Шерман выскользнул из объятий. Отпив ещё вина из бутыли, что держал в руках, он угрюмо хмыкнул, открывая глаза и уставившись на Риччи. Красные белки глаз, синяки под ними — кто-то явно давно и беспросветно пил. 

— И верно, лавка записана на тебя. Значит, уходить — мне, — отставив бутыль и оперевшись о стул, он попытался подняться на ноги… Удивительно успешно. Держась за спинку стула и один из ящиков, он стоял, покачиваясь, и соображая, какой ногой делать шаг.

Пепел, тут же вскочив на ноги, схватила Марка за руку, повиснув на ней. Он с трудом не падал вперёд. Впрочем, недолго. Она толкнула его — так, что Марк больно ударился о спинку стула позвоночником. Он выругался, закрыв лицо руками — на пару мгновений, ожидая, пока немного отпустит. После чего размяк, откинув назад голову и закрыв глаза.

— Ну и? — кажется, смирившись со всем, уныло Шерман. 

— Кот, прости меня… — всем телом прижавшись к плечу, Риччи крепко обняла его и запустила руку в волосы, мягко перебирая их. Совершенно невыносимо. 

— С-с-сука, — сквозь стиснутые зубы протянул он, зажмурив глаза и сжав одну из ладоней в кулак — так, что ногти впились в кожу ладони. С трудом разлепив губы, он едва слышно продолжил. — Тебе нравится? Весело, забавно, да? О-о-о да, как же вы... — он снова выругался, продолжая бормотать что-то совершенно неслышно.

— Ты чего так напился? А ну, отвечай! — Эш легонько встряхнула его, пытаясь поймать его взгляд. Глаза её зло блестели и только что не сыпали искрами. 

— Не твоё собачье дело, — процедил Марк, не открывая глаз.

— Я никуда не уйду! Говори! — она крепко схватила спутанный волос Марка в кулак. Слишком знакомо. 

— Ну?! Давай! Ударь! — Шерман хрипло захохотал, не шевельнувшись, не дёрнувшись, лишь глаза открыл — и зло уставился на Риччи.

— Меня два раза просить не придётся, — свободной рукой отвесив пощёчину, процедила она. 

— Нравится? Бей, — Марк только ухмыльнулся. 

— Говори! Или я тебя вообще убью! 

— Убивай, — продолжая улыбаться, медленно, едва слышно проговорил Шерман. 

— Знаешь, что? — опустив волосы, Риччи схватила одну из бутылей, стоявших на столе, да сунула её прямо в руки Марка. От неожиданности тот даже не выронил её. После этого она, осторожно ступая промеж хлама на полу, уселась на сундук неподалёку и уставилась на Шермана. 

Шерман засмеялся, откидываясь на спинку стула и прикладываясь к бутыли. Вино. Омерзительно. Он закрыл глаза, ожидая, когда скрипнет люк — затем шаги — затем дверь — и скрежет ключа в замке. Ничего этого не было. Только невыносимая духота, терпкая смесь запахов и дыхание. Своё. И Риччи. Вскоре снова раздались лёгкие шаги. Что-то негромко звякнуло. Шуршание. Что-то тяжёлое упало ему на колени. Марк открыл глаза, с недоумением уставившись на самопал Эш. 

— Вот. Стреляй в меня.

— Как он работает? — задумчиво пробормотал Шерман, оставив бутыль и вертя оружие в руках.

— Чиркни кремнёвым замком — выстрелит. Давай, стреляй. Раз тебе плевать на меня, — отойдя на пару шагов, она зло уставилась на него, не мигая. 

Шерман, хмыкнув и даже не глядя на Риччи — только на оружие в руках, — медленно поднёс самопал к собственному лицу, воткнув ствол в рот. Ни капли страха, только болезненное предвкушение того, что сейчас случится. Металл приятно холодил губы. Марк не соображал, какого импа Риччи заявилась с заряженным самопалом, но… оружие в его руках, нацеленное в нужную сторону — это ли не повод для радость? Ствол мягко покоился на языке, направленный вверх — пара мгновений, и всё закончится. Да, запах в подвале будет тяжело выветрить. Да, тащить труп вверх по хлипкой лестнице — сомнительное удовольствие. Но разве можно отказать смерти, столь любезно заглянувшей к тебе в столь подходящее время? Шерман наслаждался этим привкусом — металл, порох, перебивавшем омерзительный вкус алкоголя.

Пальцы тряслись. Было ясно — ещё пара мгновений, и он сдастся. Марк принялся судорожно нашаривать нужный механизм, полностью сосредоточившись на этом. Риччи что-то говорила. Или этот голос был только в его голове? Шерман не понял. Да и в любом случае — он не мог разобрать слов. 

Наконец нужная деталь была найдена. Он медленно вдохнул. И выдохнул, выпуская из лёгких вообще весь воздух. В голове стало на удивление ясно.

— Стреляй. В меня, — Риччи всё так же стояла, зло глядя на него. — Слабак. 

Уставившись на Эш — ствол всё так же находился во рту, обхваченный губами — Марк чиркнул замком. Фитиль начал загораться, Шерман со страхом и предвкушением смотрел в тёмные глаза. Ещё пара мгновений — и он утонет в них. Руки дрожали. Он не дышал, замерев. 

— Ты серьёзно, что ли?! Стой! — вскрикнула Риччи. И Марк закрыл глаза. 

Выстрел. 

Он не сразу понял, что произошло. Пахло дымом. Горело лицо. Но он ещё был жив. Или после смерти ты продолжаешь дышать, всё тело ноет, а голова раскалывается на части? Если так — то он хотел убить себя ещё раз. Вдруг стало безумно смешно. Пальцами прикасаясь ко лбу — кровь из множества мелких царапин стекала на лицо, — сквозь звон в ушах он слышал крик Эш. Марк пытался что-то сказать, но звук глох в гортани, а язык еле ворочался в пасти. Самопал вырвали из рук. Он открыл глаза. Кровавая пелена. 

— Ты, ты… Идиот! — стянув с себя рубашку, Эш принялась осторожно стирать залившую лицо кровь и вытаскивать осколки.

Кажется, дуракам везёт. Бутыль не просто оказалась пустой, но и разбилась раньше его черепа. Сомнительный способ остановить самоубийцу, но на этот раз он сработал. Какой шанс был на это? Ничтожно малый. Марк шипел от боли, стиснув глаза. Он пытался что-то сказать… прогнать её… ничего внятного не выходило. Он бессильно опустил руки, пытаясь лишний раз не дёргаться. 

— Идиот… — схватив бутыль со жжёнкой, наполовину пустую, наполовину полную, она облила алкоголем рубашку и держала ту, крепко прижатой к лицу. — Ты больше никогда так не сделаешь! Ради меня, понял?! 

Марк был в состоянии ответить только едва формировавшимся смехом, вырывавшемся из лёгких — и умиравшем где-то там же. Он снова поднял руку к лицу, пытаясь пальцами стереть кровь с глаз, но наткнулся на мокрую от крови и алкоголя ткань рубашки.

— Что я сделала… — Эш принялась осторожно закреплять рубашку на голове, пытаясь заменить ею бинт. 

Шерман пытался протестовать, вяло шевелил руками, мешая Риччи — впрочем, недостаточно сильно, чтобы действительно остановить её.

— Идиот! Я чуть тебя не лишилась! — воскликнула она, наконец закончив и зло глядя на окровавленного, пьяного, совершенно жалкого Шермана. 

— Какого... хрена? — наконец пробормотал он, едва ворочая языком.

— Ты бы себя прикончил. Если бы не я.  Так что ты должен еще спасибо сказать. — совершенно не стесняясь наготы, она сунула ему в руки бутыль с вином. — Пей. 

Упрашивать пить Марка не нужно. Едва удерживая бутыль в трясущихся руках, он сделал несколько крупных глотков, уже не ощущая ни вкуса, ни алкоголя.

— Было бы... здорово, — нервно захохотал он.

— Ах ты сука! — Эш ударила кулаком в живот Шермана. Не слишком сильно. — Я сейчас тебя сама на клочки разорву!

— Давай! — прохрипел Марк, инстинктивно чуть согнувшись от удара.

— Сука! — закричав, она схватила его за горло обеими руками, крепко сжимая пальцы и перекрывая доступ к воздуху. — Хватит! 

— Ну же! Сделай это! — почти беззвучно прошептал Шерман, не сопротивляясь — и даже почти не шевелясь. Он замер, не в силах вздохнуть — только сильно и часто бились под чужими пальцами вены на шее.

Отпустив одну руку, она сильнее вдавилась в горло второй, доставая из небольшого кармашка штанов кастет с запёкшейся кровью. 

— Уверен? — тихо процедила она. 

— Давай, — губы чуть изогнулись в угрюмой ухмылке. Он закрыл глаза, с силой вжав ногти в собственные ладони.

Плюнув Марку в лицо, Риччи разжала руки. И молча вышла прочь. Скрипнула лестница. Люк. Шаги. Дверь. Шерман остался в подвале лавки один. С разбитым лицом, на котором лежала пропитанная кровью и алкоголем рубашка Риччи. Её запах, как и запах её духов был безнадёжно перебит.