Прохладный ветер гулял свободно и безмятежно, принося с собой лёгкие и слегка уловимые человеческим носом запахи. Пусть Дольной Очаг и был городом – здесь всегда стоял приятный запах и легкий, слегка прохладный ветерок, что дул со стороны гор. Город был полон жизни. Преобладающее большинство здесь были, несомненно, воины и паладины, а так же работяги, многие из которых так же стремятся заслужить расположение Святого Света. Так же тут проживают и семьи местных жителей.

Аладорн стоял возле небольшого каменно парапета, что переходил в подъём ко входу в Крепость. Стоя в стороне, Рейлингардо смотрел в сторону одной местной семьи.
Местный Рыцарь только что вернулся с очередного задания, снимая шлем и присаживаясь на одно колено, натягивая на лицо улыбку и руками обнимая подбежавшего сына. Жена с слезами радости обняла голову мужа, запуская руки в его волосы.
Облаченный в новую, латную броню с лёгким позолотам, Аладорн глянул на происходящее с грустной улыбкой. Темно-каштановые волосы спускались до самой бороды и усов. Слегка морщинистый лоб был покрыт небольшими капельками пота, то под дуновением ветра постепенно о исчезали с кожи. Держа в руках тренировочный меч, Рейлингардо решил прогнать из головы мысли, что сейчас тревожили его. Вернувшись к тренировке, Аладорн встал в стойку и сделал резкий рывок, замахиваясь диагональю и совершая мощный удар, после чего тут же прокрутился обратным пируэтом и так же нанёс мощный удар.
-Достаточно… - раздался голос Мастера-Паладина, что проводил тренировку. – Манекен не даёт сдачи, поэтому идите все сюда.
Аладорн выпрямился, опустив меч, и направился в сторону собирающихся кругом Сквайров и Рыцарей. Остановившись там, ему краем ухом довелось услышать:
-Церах, тебя зовет Епископ.
Сердце Рыцаря окинуло ледяное пламя, а сам он резко дернул взгляд в сторону. Это имя было звонким эхом его безумия, которое он где-то слышал, но вот где? Это имя было ему откуда-то знакомо и терзания заставили приподняться. Он увидел, как в Ратушу направляется высокий и крупный Рыцарь с черными волосами.

Всё вокруг стало ирреальным, а всё тело погрузилось во мрак, заставляя замереть и трепетно ожидать своей притягательной участи. Мертвая тишина и мрак начали меняться. Тишина переросла в гудение и шум ветра, что нёс в себе пыль, пепел и песок, в то время как мрак начал расформировываться. Впереди показались высоченные своды разрушенных стен и руин, которые за ними находились. Разрушенные стены состояли из каких-то черных камней, у подножья же простирались клубы пепла и песка. Они подобно волнам в море перекатывались с места на ветра, создавая из барханов весьма интересную картину. Всё вокруг отдавало алым цветом, поскольку черные руины освещал Алый диск Красного Солнца. Вся та картина проникала в глубина, в сому душу, разрывая её на тысячи кусочков, заставляя замереть и не поверить своим глазам, вновь задуматься, что есть реальность.

-Аладорн! – услышал он выкрик сквозь этот мрак. Этот выкрик был словно удар молота о раскалённый кусок стали. Всё вокруг тут же погасло, а мрак начал растворяться.
И вот он вновь сиди на коленях в кругу сослуживцев, которые хмуро и с неодобрением на него смотрят.
-Аладорн! – повторил Мастер-Паладин, хмуро скривив брови. – Ты теперь еще и оглох?
-Кхм… - промогавшись и наполняя лёгкие воздухом, Аладорн медленно встал, возвращая своё обмякшее тело в чувства и пытаясь прийти в себя, собраться. – Прошу прощения. – прохрипел он и глянул на Мастера.
-Ага… Посмотрим, твои навыки фехтования так же стали хуже, как и всё остальное? – приподнял бровь и кивнул одному из Сквайров.
Это был Галеб Фирейли. Он был сквайром даже тогда, когда Аладорн был здесь и раньше, но до сих пор не стал Паладином. Юноша из крестьянской семьи уже в 15 лет мог без проблем поднять своего отца, а в 18 – одним ударом убивал свинью или корову. Сейчас же – это огромная и неповоротливая груда мышцы. Непонятно за что ему дали Сквайра, поскольку лично сам Аладорн ни разу не видел, что бы это потное нечто хотя бы раз использовало силу Света.
Галеб выпрямился, похрустевшая шеей, да взял меч поудобней, выйдя в центр круга.
Аладорн кивнул Мастеру и вышел вперед, глянув на Галеба и так же кивнув ему, да встав в боевую стойку.
Фирейли оскалился, встав так же в боевую стойку, да тут же делая два широких шага на Рейлингардо, замахиваясь мечом сверху вниз, добавляя при этом еще и рык. Аладорн не долго думая сделал диагональный шаг вправо, вместе с тем выставляя свой меч диагонально, начиная от рукоятки справа, и вниз. Мощный и неуклюжий удар сквайра упал на подобный блок паладина, с громким звоном скатываясь дальше. А в это самое время Аладорн продолжил, делая разворот в то же направление – на право. Сделав разворот, Ал замахнулся мечом в горизонтальном ударе, обрушив его на лицо Галеба.
Раздался хруст, а вместе с тем противное хрюканье, подобное жирному борову, которому разбили черепную коробку, но не раскололи мозг. Галеб с шумом повалился на спину, пятками отшвыривая вперед от себя кучку земли и песка, в то время как меч упал рядом. Сразу же после этого из его скривившегося носа брызнула кровь, которую Галеб тут же попытался прикрыть руками. Болевой шок в этой ситуации не сработал достаточно долго, поэтому Сквайр тут же застонал от боли.
Мастер паладин подозвал дежурного клирика, который отвечал как раз таки за лечение подобных ссадин, полученных либо на производстве, либо на тренировке. Пара оруженосцев подхватили здоровяка и оттащили к клирику, который вытащил сверток марли и прижал к носу. Раздался щелчок и Галеб взвыл сильнее, но зря, ибо ему вправить нос было как минимум необходимо.
-Мхм… - заговорил же Мастер, посмотрев на Аладорна. – Ну чтож, справиться с одним сквайром и каждый сможет. – осмотрел собравшихся учеников. – По очереди, до первого попадания.
Сквайры начали по очереди вставать, хватаясь за мечи и кидаясь на Аладорна.
Рейлингардо был хорошо обученным воином. Еще в детстве его отец прислал в дом учителя фехтования, далеко не самого худшего в столице. На тот момент фехтования преподносилось юноше как искусство, красивый танец стали, так что к поступлению в армию Ал уже что-то да, мог, однако там уже требовалась иная техника. Сила, жестокость и стремление – вот то, что Аладорну потребовалось познать при прохождение курса молодого бойца, а затем – война. Там позабылась почти все техника, всё «искусство», поскольку вставал только один вопрос, вопрос выживания. Там Рейлингардо приобрёл силу, пока не решил избрать для себя путь Паладина, где ему вновь дали понять, что фехтование, как и любое сражение – это честный поединок, требуемый не только грубой силы, но и понимания врага. Такие как Галеб, такие как и множество других сквайров и оруженосцев еще этого не поняли.
Именно поэтому Аладорну удалось без проблем справиться с тремя оруженосцами, а затем и двумя Паладинами. К этому моменту его физическая сила спешно падала, лицо покрывалось густыми каплями пота, волосы кучковались и сальными клоками падали на лицо, пока Рыцарь не повалил очередного Паладина.
Глянув грозным взглядом на Мастера, тяжело дышавший Аладорн проговорил с нескрываемым оскалом:
-Может быть ты сам попробуешь?
Мастер-Паладин был откровенно удивлён успехам Рейлингардо, несмотря на то, что он его знавал и раньше. Кивнув, он взял с земли тренировочный меч, и началась схватка.
Мастер был силён, умён и упрям, однако Аладорн, несмотря на усталость, ни сколько ему не уступал, продолжая отражать атаки, а в последствие – активно наседать. Гремел шум сталкивающейся стали и в разные стороны разлетались маленькие искорки, до тех пор, пока усталость не взяла Мастера и их позиции не сравнялись. В один скоропостижный момент они оба сделал сильный замах, но-о… Оба застыли как статуи, тяжело дыша и глядя друг другу в глаза. Они стояли в одинаковой стойке, а их мечи одинаково нависли над шеей оппонента, так и не коснувшись открытой плоти.
Некоторое время они так и стояли, дыша, и глядя друг на друга, в то время как побитые сквайра изумлённо смотрели и ждали продолжения. Эта схватка вымотала Рейлингардо и помогла ему прийти в себя, унять гнев, вследствие чего он склонил голову в почтительном кивке, да убрал меч. Мастер же поступил точно так же, отдавая честь и убирая тренировочный меч.

Парой часов позже в одной из башен Дольного Очага.

Аладорн спит на стуле, откинув голову назад и держа на коленях фолиант, зажатый пальцем на определённой странице, но прикрытый.

Джоан тащится вверх по лестнице, проклиная каждую ступеньку. - Н-ненавижу, ненавижу лестницы...ры. - Но оно того стоило и вскоре она увидела знакомое лицо. - Привет. Не отвлеку?

Теплое солнце струилось лёгкими и непринужденными лучами с самого неба, чистого и голубого, с небольшими пучковыми облаками, что аккуратно плавали по лазури. Лучи солнца освещали лес. Густые ивы, высокие секвойи и широкие кроны клёна были составляющим флоры этого леса, под которыми ровным и мясистым ковром тянулись травы, не высокие, но где-то пышные и густые. Под одним из клёнов и лежал Аладорн. Длинная и пушистая ветвь этого дерева укрывала Рыцаря от солнца, однако оное предательски проглядывалось через ветви и начало светить на глаза. Сощурив гримасу, Рейлингардо нехотя приоткрыл глаза и поднял руку, укрываясь ею от солнца. Когда он пришел в норму - спешно приподнялся, осматриваясь с целью установления местонахождения, но последующее его явно выбило из колеи. Он услышал детский оклик: "Папа!". Сердце сжалось, а глаза чуть увеличились в диаметре, обращаясь в сторону оклика. Посреди душистого луга тянулась лесополоса из тополей, но в самом её конце виднелись два силуэта. Спешно, пусть и нехотя, Аладорн поднялся и направился в ту сторону, прикрываясь рукой от солнца, что светило прямо в лицо. И вновь... "папа!" Уже более отчетливо. Рыцарь ускорил шаг, начиная более отчетливо видеть очертания двух детей, что стояли к нему спиной. Маленькие... Мальчик с короткими черными волосами и девочка, что стояла рядом в неброском платьице, с черными волосами: убранными в ровную косичку какими-то умелыми руками. Сердце паладин сжалось, обливаясь горячими красками. Сбавляя ход, Аладорн начал приближаться медленней, пока до цели не осталось совсем пару метров. Два ребенка начали медленно поворачиваться. Будто бы пламенем Аладорна окатил жар, когда дети повернулись. У них не было лиц. Они стояли ровно и даже не дышали. Вместо глаз, носа, рта была сплошная пелена стянутой кожи. Две эти безликие гримасы были обращены к паладину, после чего он услышал два голоса, мальчика и девочки, что молвили одновременно: "Почему мы, папа? Почему ты не спас нас ? Мы мертвы, а ты жив. Судьба - это последствия принятых нами решений...". Дыхание надорвалось, а губы и глаза начали дрожать. На кончиках век образовались капли слёз, что засветились, отражая свет только что вспыхнувших алым пламенем деревьев. Весь луг, тополя, ивы и прочие растения начали гореть, затмевая черными клубами дыма всё лазурное небо. Огонь приближался к Аладорну и вновь двойной голос: "Почему-у-у-у?" перерастая в рычание.

Аладорн говорит: -Ыаааах! - тут же выкрикнул, выронив на пол фолиант и распахнув глаза, обращая их в сторону Джоан. Тяжело дыша, он начал смотреть на неё, но через некоторое время глубоко вздохнул и выдохнул, прикрывая лицо руками и потирая его.

Джоан говорит: - Кошмары? - Женщина подплыла ближе. Она осторожно подняла книжку, отряхнула её от пыли, проводя по ней рукой. Воительница присела рядом с паладином, положив книжку на колени. Она смотрела на Аладорна, вновь и вновь запоминая его новым, молодым таким. Рука как-то сама потянулась к его волосам, пальцы зарылись в гриву. Нежное действие выудило из его волос зелёный листочек. Видимо, застрял, а мужчина не заметил. – Пришла извиниться... - Тихо заговорила она, пытаясь правильно начать разговор. - Я неправильно повела себя вчера. Извини. - Почесав голову, Джо слабо улыбнулась. - Как ты сам?

Аладорн прикрывал своё лицо, будто холодом ладоней пытаясь себя ободрить, но вскоре в его волосы опустилась рука Джоан, из-за чего он прикрыл глаза, постепенно пытаясь прийти в себя и прогнать оставшиеся гроздья дурного сна. Сердце всё еще ныло и горело, но постепенно эта реальность брала верх над чувствами, и тем самым Рыцарь успокаивался. Выдохнув, Аладорн чуть подался вперед, сгибаясь и упираясь локтями в колени. Глядя в пол практически не моргая, Паладин медленно покачал головой. - Это я должен был извиниться, так как я испортил вам отдых и веселье. - он говорил приглушенно, из-за чего голос был более хриплым, но не потерявшим свой бас. Прикрыв глаза и сглотнув ком, он вновь вздохнул, глянув куда-то в сторону Джоан, но не на неё. Прядь каштановых волос упала на щеку, протягиваясь через губы. Не обращая на неё внимания, Аладорн проговорил всё так же приглушенно. - Я заигрался...

Джоан качает головой. - Ты делал, что должен был. Никто другой не решился бы на то, что смог сделать ты. И вышел победителем. Как там говорят, победителей не судят? - Рука осторожно погладила мужское плечо. Джоан пыталась быть спокойной. Её лицо...да, Аладорн точно узнал бы его. Не смотря на эту сокрытую печаль, на красноту карих глаз. - Никто не может осудить тебя за то, что ты хотел защитить нас всех. Я не могу, по крайней мере...Тебя тревожит что-то конкретное?

Джоан поправляет что-то заткнутое за пояс за спиной, но взглядом не желая отрываться от того, по кому очень соскучилась.

Аладорн мельком глянул на Джоан, заглядывая к ней в глаза и пытаясь разобраться, чувствует ли она горечь утраты детей, и что это для неё на самом деле. Медленно откинувшись назад, Аладорн опустился спиной на спинку стула, двумя пальцами убирая прядь своих волос назад, после чего поднимая взгляд вверх. - Я слишком запутался в себе и в своих действиях... - продолжил так же говорить. - Я начал относиться иначе ко всему, что, по сути, является угрозой. Открыв для себя иные грани этого мира, я начал прогибаться под ним, а он начал менять меня с каждым днём, каждым часом. Я должен был не забываться, я должен был ставить Свет априори. Цель оправдывает средства, твердил я себе, но-о... - пожал плечами. - Зачем тогда достигать цели, если на пути её достижения ты сделал всё то, что куда хуже, нежели если бы ты этой цели не достигал? - задал вопрос сам себе, дернув плечами и продолжая смотреть в потолок. - Вместо того, чтобы задуматься над этим, я начал играть в политику, я начал брать на себя слишком много, предварительно так и не разобравшись в самом себе. А затем... Затем я пошел на попятную у собственного безумия, которое. - опустил голову, осматривая свои руки. - Которое захлестнуло меня и-и начало топить в пучине иллюзорных красок и снов, а когда я пришел в себя - я осознал, сколь многое я потерять успел. - прикрыл глаза и вздохнул.

Джоан говорит: - Да, потери... Прости. Ты оставил мне самое дорогое. Но сохранить... Я говорила с врачами. Нервы, переживания, вынужденные нагрузки. Я потеряла внимательность и попала под удар, после этого... - Джоан жмурится, пытаясь не дать себе заплакать. Бесполезно, голос её выдаёт, нежный, но хрипловатый, словно сорванный. - Хорошо, что ты не видел. Двойня. Это было...страшно. И больно, не дай Свет узнать, как. Но есть и хорошая новость. Многие после этого теряют способность родить. А я ещё смогу выносить ребёнка. - Женщина всхлипнула, потирая глаза. - Потери, разлуки. Всё окупится, это точно. Должно.

Аладорн перевел взгляд на Джоан, приоткрыв глаза и глядя на неё, внимательно выслушивая. Видя её эмоции, те же переживания и слыша далеко не самые теплые слова - не выдержал. Часть сна вновь о себе напомнила, и пришло осознания, насколько ужасная вещь произошла с его детьми. Он вновь подался вперед, уперев локти в колени, в то время как левая рука опустилась на лицо. Из закрытых и немного морщинистых глаз начали выступать слёзы. Лёгкая влага начала покрывать ресницы, постепенно группируясь у переносицы и в итоге быстро скатываясь вниз. Одна капля добралась до руки, начиная течь по противоположной стороне ладони и в итоге - падая на пол. Вторая же докатилась вниз, прямо до густых усов и оставшись там. Дыхание было спертым, оно остановилось. Горе утраты захлестнуло сердце, когда девушка закончила разговор. Наконец громко вздохнув, Аладорн выпрямился, вытирая рукой глаза, а затем поднимаясь с скрипучего стула, слегка гремя латами. Громко шмыгнув носом, Аладорн утер оный и открыл глаза, глядя куда-то в сторону окна, после чего начал полемику. - Не знаю, Джоан... Я стал слаб и дело не в физических способностях. Я запутался в себе и это сказалось так, что я практически утратил Свет. - сглотнул слюну, что встала комом. - Я думаю, что Епископ Джилей был прав, мне необходимо остаться здесь и послужить на благо Дольного Очага... - медленно прошел к окну, звеня латами и постукивая о пол латными ботинками.

Джоан говорит: - Да. Это будет правильно. Это будет тебе отдыхом. Надо же в конце концов и тебе когда-нибудь просто пожить. Я...я буду рядом. Как всегда. – В голосе Джо слышна надежда. Надежда на спокойствие.

Аладорн подойдя к окну, осмотрел двор снаружи. Высокие горы с лёгким снегом разделяли эти земли от Восточного Лордерона. Под этими горами красовались своды стен Дольного Очага, по которым не спешно бродили солдаты местного гарнизона. Высокая крепость - место пребывания солдат, Рыцарей, а так же места, где проводят свои совет такие личности как Тирион Фордринг, Сайден Датрохан, Максвелл Тиросс и многие другие Паладины. Прямо перед крепостью росло множество домов, где так же проживали Рыцари Света со своими семьями, позволяя им выходить вон и гулять по столь спокойному и уютному городу, где каждый друг с другом приветлив, несмотря на истинное мнение. Здесь царил покой. Аладорн смотрел на это сквозь пелену утрат, разочарования и черствых мыслей своего безумия, пытаясь пробить путь спокойствию и умиротворению, но пока это давалось сложно. Вздохнув, Аладорн начал молвить. - Возможно ты права. Во всяком случае я должен о многом подумать, но что касается тебя... - глянул на Джоан. - Я попрошу епископа повременить с приписывания тебе учителя. Как бы там ни было и как бы вы не хотели видеть меня вашим наставник - я им не являюсь. И никто не будет спорить с вами - за вас всё решат, так заведено. Вы должны выбрать себе наставника из числа Мастер-Паладинов, коим я не являюсь. Пока тебе не приписали его, и пока ты не выбрала - Амадей будет давать тебе наставления, покуда из меня учитель... Так себе. - пожал плечами. - Амадей знает, что делать. А мне... Мне нужно поработать, в первую очередь над собой.

Джоан говорит: - Хочешь побыть в одиночестве? - Вопрос звучал странно заботливо. Женщина встала и потянулась. Краснота спала, а лицо было вновь спокойным. Оказавшись позади рыцаря, Джоан нежно-нежно его обняла, поцеловав в висок. Мягко и осторожно, словно боясь спугнуть. - Смею надеяться, что могу называться твоей семьёй. А семьи живут вместе. Даже здесь. Епископ это поймёт. Не думаю, что он захочет отослать меня куда-то. А если и захочет, ему понадобится рота солдат, чтобы сдвинуть меня с места.

Аладорн говорит: -Хм-м... - хмыкнул неоднозначно. Возможно это могло быть ухмылом, но с нынешним набором эмоций у Рыцаря, это было крайне неоднозначно. Почувствовав уют лёгких объятий, пусть даже он и был в латах, Аладорн повернулся слегка к Джоан и посмотрел на неё, медленно кивнув. - Хорошо... Я поговорю с Епископом, быть может нам дадут кров. По крайней мере после окончания моего ареста. Кстати… Повару нужна помощь, так что теперь тебе есть заняться, а я-я… - глянул в окно. – А я пройдусь.

Аладорн простился с Джоан и направился вон из башни. Оказавшись на улице, он прикрыл глаза и принял ласковое дуновение ветра, после чего поскрипывая латами направился к церквушке. Внутри никого не оказалось, и Паладин мог наконец-то оказаться наедине, что ему сейчас очень не хватало. Медленно ступая и осматривая своды, расписные окна, Ал остановился возле алтаря, глядя на него. Игривые лучи солнца светили на алтарь, освещая вместе с тем всё вокруг приветливым и теплым светилом.
-Хм-м… - хмыкнул Аладорн. – Я помню своё помазание. – сглотнул ком и вновь хмыкнул, говоря в пустоту. Или нет? – Это было для меня столь торжественное и пламенное событие. Столько эмоций, чувств. Взгляды завороженных жителей, жрецов, паладинов, которые одарили меня своими дарами Света. Те слова, что говорил Алонсий Фаол… - прищурился. - Мы должны нести Свет, но… - пожал плечами, фыркнув. – Цель оправдывает средства. Так ли это? – поднял взгляд на свет, что струился с потолка. – Я поставил себе эту цель и следовал ей невзирая не на что. Я практически отринул всё, кроме этой цели. И я готов был пожертвовать жизнью ради двух слов, но сейчас я понял. – выдохнул и опустил голову. – Цель оправдывает средства только тогда, когда ты понимаешь, какие путём ты этого достигаешь. Следуя тёмной тропе, ты принесёшь только темноту, ведь грань очень слаба. Но если следовать Светом, пусть даже если и цель не будет достигнута – Свет будет. – Аладорн нахмурил брови, глядя в пол и вновь представляя картины безликих детей. – Свет, что я натворил… - он упал на колени, глядя на свои руки. Его глаза вновь намокли, а с ресниц начали капать слёзы. – Я стал таким жалким, таким наивным и надменным. И вот конец… Именно на этом пути я остановился, потеряв самое дорогое. Это урок мне… - начал кивать. – Да, урок. Потому что я забыл, что такое честь, что такое стремление на пути к Свету. Но не быть этому более. – он нахмурился, вытирая глаза и всё так же глядя в пол, прогоняя дурные мысли. – Всё кончено. Я больше не дам тронуть никакому мраку, никакой тьме, ничему не живому. Я Воин Света – честь для меня быть им и честью я должен жить. Уважение, Упорство и Сострадание. Стремление жить Светом – значит нести Свет. – кивнул дважды. – И я клянусь, что никогда впредь не поставлю под сомнение Свет, и что только им я и буду жить.
Луч Света, что освещал алтарь, медленно переместился на Аладорна, из-за чего его доспехи начали блестеть. Он почувствовал нарастающее и согревающее тепло, подняв взгляд на этот луч Света и даже не щурясь, ведь это был не просто луч. Поднимаясь с колен, он продолжал смотреть.
-Клянусь раз и навсегда, в жизни и смерть – я клянусь несмотря не на что, сражаться против тьмы и нести Свет, но не только в словах – а в действиях. Клянусь….