Закончив свои дела в Гилнеасе, чародеи из исследовательского корпуса Гратис получили долгожданную передышку, а также время на собственные дела. Одни проводили дни напролёт в архивах, другие с упоением отдались делу изучения тонких магических конструкций с целью создать нечто новое, а третьи окунулись в суматоху лабораторных работ. В лаборатории, кстати, за последнюю неделю уже успели прогреметь два взрыва: в первом случае причиной была ошибка одного из начинающих алхимиков, а во тором — запрыгнувшая на высокий стеллаж Яркость, кошка Кваредара, которая хвостом смахнула половину банок с реактивами прямо на включённую горелку.

В общем, жизнь текла своим чередом.

Однако даже Кваредар, который всю жизнь провёл в лабораториях и за рабочим столом, лишь совсем малое время уделявший прежде всевозможным полевым выходам и экспедициям, понимал: так долго продолжаться не может и нужны новые впечатления. А ещё лучше — восполнение старых с пользой для других. Именно по этой причине было принято решение собрать группу чародеев, которой надлежало отправиться в Кель'Талас с целью изучения наследия империи Амани. Безусловно, частично здесь имели место и личные мотивы, потому что постепенно шло слияние некогда разошедшихся по жизни семейных ветвей, но и о деле он не забывал.

Сборы были недолгими. Те из коллег, что не были слишком заняты, либо оказались способны быстро завершить и законсервировать сторонние проекты, посредством созданного опытными магами телепорта отправились в Луносвет. Там предстояло обрести временное пристанище в гостевых комнатах дома Аркеналона — того самого рода, от которого в немыслимо давнее время отделились Алые Лучи.

Прибывшие чародеи тут же быстро начали заниматься своими делами: Кваредар направился в Круг Магов, дабы проинформировать их о пребывании целой группы даларанских магов, среди которых будут присутствовать не только эльфы; Ронакс, Аэлетра и Лан'Вейн приступили к обустройству спальных мест.

Спустя десяток минут после ухода магистра явился эльф-посыльный, который принёс целый тюк с накидками Кирин-Тора: дабы у кель'дорай не возникало вопросов, некоторым из членов Гратис предстояло постоянно их носить. Ещё через некоторое время явилась и совсем ещё юная эльфийка лет шестнадцати. Знакомство сразу стало весьма интересным: выбрав в качестве жертвы рослого Лан'Вейна, девушка попросту завалила его вопросами:

—Ух, а правда, что вы все страшные вещи повидали в Кирин-Торе? А туда только магов берут? А скольких орков вы убили? А демонов? А в Даларане много эльфов? И да, вот!

Несколько обескураженному чародею в руки была насильно всунута записка. Текст в ней гласил о том, что Лан'Вейну надлежит отправиться к торговцу лабораторным оборудованием и приобрести там внушительный список товаров.

Побыть сопровождающей вызвалась сама девушка, назвавшаяся Селиной, а в качестве оплаты стребовала горку пирожных, объявив, что даже знает весьма приятное место, где продают великолепные сладости. В качестве подмоги мэтр Солнечный Восход взял с собой Аэлетру, пусть полукровка и не изъявляла особо сильного желания. Вот так, втроём, они и отправились через весь город.

Прогулка была действительно приятна: Селина без умолку весело щебетала обо всём на свете, не забыв по пути обратить внимание на какого-то явно известного здесь актёра, являющегося горячим идеалом и объектом воздыханий всех подростков женского пола: звали того Сарендал Сладкий Лепесток и при одном его виде девушка-проводница алела щёчками и почти даже смогла упросить спутников получить для неё автограф от "идола", но... но не сложилось.

Прибыв к торговцу, Селина и Аэлетра присели на ступеньки на входе, а сам Лан'Вейн начал покупки.

Дело затянулось надолго: жизнерадостный торговец весьма умело расхваливал товар и попросту вынуждал клиента соглашаться на приобретение всё новых и новых товаров, а когда приступили к озвучиванию суммы, которую следовало выплатить... Цена была такова, что на эти деньги целый взвод андоральской стражи мог бы неделю кутить в каком-нибудь дорогом кабаке, да ещё осталось бы и на куртизанок.

Старательно контролируя мимику, Лан'Вейн кое-как наскрёб требуемую сумму, стараясь не подавать вида, что это оставляло его с пустым кошельком... и тут пришло осознание: один он четыре огромных крепких ящика не унесёт, а нанять повозку или хотя бы взять в аренду какую-нибудь тележку у него попросту не хватит денег. Аэлетра же, проявляя чудеса отсутствия духа товарищества, попросту отказалась помогать как силой, так и деньгами, а худенькая Селина явно не годилась в качестве носильщика. Денег, что разумеется, у неё с собой тоже не было.

Бросая на невозмутимую полукровку недовольные взгляды, Лан'Вейн попытался поднять все четыре огромных тяжёлых ящика телекинезом...

Эта «битва» была долгой и преисполненной душевной боли, хруста сминаемых пробирок и треска особенно хрупких частей лабораторного оборудования. Также аккомпанементом выступали не слишком тихие фразы, которыми обменивались Селина и Аэлетра, комментируя каждый успех или провал... и последних у Лан'Вейна было, к сожалению, больше.

Нет ничего коварнее, чем смех женщины. Даже самые разумные мужчины, способные мыслить рационально и предельно мудро, могут в мгновение ока забыть обо всех своих талантах, едва увидят ехидные смешки со стороны сразу двоих. В итоге Лан'Вейн вынужденно превратил содержимое трёх ящиков едва ли не в труху, а затем, скрипя зубами, понёс — всё таки телекинезом! — один последний, в котором лишь чудом уцелели штативы для пробирок, кронштейн и две горелки, которые на счастье имели металлический каркас.

Уже в вечерних сумерках троица недолгое время отдохнула в той самой таверне, которую Селина знала как лучшее место, где продают сладости, а затем отправились обратно, в дом, где их приняли с радушием.