Булсара Фаррух не любит называть себя ведьмой. Все делают это за нее. Разумеется, она, как чернокнижник, не может превратить орка в лягушку, но ничто ей не мешает убеждать в этом окружающих. Предела скверных способностей простой люд не знает. Именно они, наивные и глупые, становятся ее наисильнейшим оружием, в особенности учитывая запрет на демонологию. Хоть орчиха и старается измениться к лучшему, для достижения главной цели ее жизни она все еще прибегает к помощи темных чар. Сегодняшняя ночь, особенная ночь, не стала исключением.

Черные бабочки, летающих по заснеженному пейзажу, одна за одной, были съедены зачарованным вороном Булсары. Зеленый кристалл ее посоха принимал вид проклятой птицы, когда для того была необходимость. Сама колдунья стояла на покрытом льдом сугробе и смотрела в книгу, покрытую вырезанными на эредане символами, как язвами на теле блохастой собаки. Каждая буква демонического языка, словно кислота, выжигала вокруг себя скверное зеленое пространство и прочесть что-то на обложке было задачей не из легких. Вокруг чернокнижницы, облаченной в черную робу, на кожаных и металлических вставках которых играли лучи молодой луны, светились огоньки. То была не магия, а последователи. Сила Булсары, обращенная в нужное русло, привлекла всех немощных и униженных к ней, чтобы получить помощь и найти убежище. Фаррух не просила ничего взамен... до сегодняшнего дня.

Дюжина пар глаз разных цветов сверкала на лицах фигур, одетых в черной, как и их предводительница. Кто-то дрожал от холода, кто-то из-за неспособности ходить. Булсара хотела начинать какое-либо действие, пока не будет убеждена в том, что вокруг нее собрались именно те, в ком она уверена, а окрест не окажется никого иного. Именно поэтому она покинула лагерь Песни Войны еще засветло, после собрания вождей. Наконец, ко всем светящимся глазам прибавилась еще одна пара. Колдунья подняла руки, оставив книгу висеть в воздухе. Вокруг ее ледяного сугроба проявился рисунок многочисленных рун, соединенных друг с другом в единое заклинание. Каждый последователь, до сих пор не занимавший свое место, сделал пару шагов в нужном направлении.

- Dalentarth, kigon kyree aezim, - голос чернокнижницы зазвучал глубже и громче. Прослеживались слишком зловещие нотки, напоминающие демона во плоти, - Mishun nagas refir adare ashj, - редко когда удавалось услышать такие заклинания не в виде бубнежа или надписи. Булсара не стеснялась, она была уверена в том, что делает.

Ворон колдуньи нарезал круги около нее, да так бесшумно, что взмахи его крыльев даже не беспокоили одиноко падающие снежинки. Когда птица слишком отдалялась от орчихи, она приобретала полупрозрачно-красный цвет с синими глазами, но после быстро возвращалась. Кто-то из последователей дрожал не на шутку. Булсара могла даровать им тепло, но не хотела, чтобы место проведения ритуала нашли. Немощные относились с пониманием и знали, на что шли.

Внезапно, колдунья повернулась к ним и подняла руки еще выше. Из рисунков на снегу, истоптанных, но чудом не нарушенных, поднимались вихри энергии всех оттенков фиолетового. Обычная ведьмина красная магия ушла куда-то на второн план вместе с вороном из кристалла. Здесь было дело сильному и, очевидно, недоброму колдовству.

- Мы захватим сон. Легионом голосов, - произнесла гиперболично Булсара, затем добавила, показав рукой жест повторять за ней, - Az Ril Faramos. Benthadoom Il Arakal, - проследовали слова на эредане. Их последователи принялись повторять. Кто-то удачно, кто-то коряво, но колдунье необходимо было совершенство.

Каждый раз, когда кто-то произносил слова правильно вместе с Фаррух, энергитический вихрь его цвета усиливался, пока не доходил до максимальной консистенции, темнея из фиолетового в черный. Около Булсары возникли белые огоньки. Сверчкам нет место в горах, то были парящие осколки душ, светящие так ярко, что сменили цвет.

Глаза немощных обрели понимание, когда книжница стала насылать им в головы видимые ей образы. Синие, резкие, бесформенные. Вскоре, каждый, даже обделенный интеллектом, начал понимать, что он видит. Уверенность появилась в разноцветных зрачках каждого, кто стоял около сотворяющей заклинание.

- Az Ril Faramos. Benthadoom Il Arakal! - повторила она громче, размахивая посохом над головой, - Никто не поверит правде, если у нее будет лицо. Az Ril Faramos. Benthadoom Il Arakal, - разразился ее глухой контральто в очередной раз, в унисон с бездумно повторяющими немощными.

Когда почти все стали проговаривать слова правильно, толпа низких и высоких, красивых и ужасных голосов стала признаком к действию. Булсара сняла с пояса любимую связку птичьих черепов, с помощью которой колдовала все мощное, и нацепила ее на посох. Ворон сел на положенное место и обернулся кристаллом, но на этот раз не ярко-зеленым, а убийственно черным, поглощающим свет вокруг. Осколки душ померкли и упали вместе с демонической книгой. Вслед за ними, впитав в посох все энергетические вихри, упала и колдунья. Руны вокруг сугроба погасли, последователи стали расходиться. Несколько особенно преданных подхватили ведьму за рукава и понесли куда-то подальше от теперь уже проклятого места сотворения ритуала.