Молодая девушка, которая, судя по снаряжению, состояла в рядах королевских егерей, остановилась у двери в ставку стражи и, уперевшись сильными ладошками в колени, начала глубоко дышать — долгий бег дался особенно тяжело в этот час, идущий сразу после дождя: воздух, напоенный влагой, не давал нормально наполнить лёгкие.

— Уф... А где... шериф там ваш... или кто? — приводя дыхание в норму, осведомилась девушка у караульного, с недоумением глядящего на неё с высоты своего роста. — Мы поймали вашу чуду-юду!

Андорас Сайгон, стоящий по ту сторону улицы у стены, и занимающийся своим любимым делом (то есть ничем), внезапно шагнул ближе, услышав эти слова.

 — Кого поймали, говоришь? Тарлока? — Мужчина поправил ворот пальто.

— А? Кого? Нет-нет, это ваше... чудище в людском обличии! Ну, о котором слухи. Людоеда!

— Вы... Поймали... сами... людоеда. Я ничего не упустил? — со скепсисом переспросил Сайгон, который слишком хорошо помнил описание беглеца, что давал Кваредар. Сильный, неубиваемый, разрывающий цепи...

— Именно! А вы кто?

— Следователь. — Кивнув, Андорас продемонстрировал свой значок. — Пройдёмте, посмотрю, кого вы там поймали.

Дорога оказалась неожиданно дальняя: пришлось пройти по тракту за пределы Тёмной Гавани и лишь у какой-то болотистой местности свернуть вправо... и вот там-то обнаружился пункт назначения: берег грязного водоёма был буквально залит кровью и в этом огромном пятне багрянца лежало навзничь тело пожилого мужчины с разведёнными на манер цветка рёбрами и вспоротым животом. Рядом стоял стражник )видимо, из патруля), а чуть поодаль ещё одна ловчая караулила пленницу: неопределённого возраста женщину, нижнюю часть которого скрывал шарф-полумаска.

— Фред! Лекса! Я тут следака из Тёмной привела! — Девушка замахала руками, привлекаю внимание. — Вот сейчас разбираться будет! Так, всё, я побежала в штаб, доложу! Ух, лычечки всем нам новые, юху-у!

Егерь убежала, расплёскивая вокруг себя восторг и предвкушение, а также оставляя Андораса разбираться.

Впрочем, та, что караулила пленницу, тоже ушла: стоять тут над душой у провинциального следователя, особенно когда своих дел по горло, у неё не было никакого желания. Да и ведомство совсем иное. И лавры, в случае чего, наверняка он все заберёт, даже если ему тут помощь оказывать, да-да... А вот патрульный остался.

— Связана? — Сайгон склонился над пленнице, что зло сверкала глазами.

— А то! Ещё как, — усмехнулся стражник.

— Но... Это же девушка. Она это сделала с погибшим?

— Она, кто же ещё? Мы подошли, она как раз от трупа поднималась. Лицо в крови, глазищи дикие... Я думал всё, кончимся, пришибёт. Уж сколько слухов-то... Ан нет, Альтен её прикладом от ружья-то приложил, она и легла.

— Гхм...

Сайгон покачал головой. Эта худая пленница никак не соответствовала описанию "среднего роста, широкоплечий мужчина" и так далее . Разве что беглец вдруг решил поменять пол. Следователь аккуратно развязал шарф и вынул кляп — поймавшие её не поскупились на какую-то тряпку в качестве затычки для рта.

— Кха! Птьфу! Дебилы! Идиоты! Чтоб вас... — Невозможно было понять, какой у неё возраст: с лёгкостью могло быть и двадцать и сорок. Но уж ругаться она умела на зависть какому-нибудь матросу, ибо от краткой, но очень ёмкой фразы, мог покраснеть даже пень, умей он слушать. — Я этого не делала! Я не Кромсатель!

— Эк её распирает... — ухмыльнулся стражник, приглаживая вспотевшую голову и вновь надевая шлем.

— Я вижу, что не "Кромсатель". В деле фигурирует недюжий мужчина, а уж никак не тоненькая девушка. Объяснись.

Из монолога задержанной, которая щедро сдабривала свою речь крепким словцом, стало ясно следующее:

Звали её Элеонор Стайл и она была в прошлом "честным вором", а положенный срок, на который была ранее осуждена, с честью пережила и теперь старается устроить жизнь. У трупа она оказалась по той причине, что хотела немного помародёрствовать, но увидев ужасное зрелище выпотрошенного мертвеца, украсила берег содержимым желудка. Видимо, отсюда и следы крови на её нижней части подбородка и руках — утиралась, замаравшись при этом об землю.

После непродолжительной беседы Андорас освободил Элеонор, на будущее посоветовав держаться от мародёрства и вообще мест преступлений подальше, а также приказав рядовому отдать ей изъятый длинный кинжал с приятным слуху именем "Цветик". И впрямь, лезвие было закалено в масле, отчего по клинку гуляли радужные отсветы, а у основания оного красовался простенький с виду цветок, напоминающий ромашку.Осмотр места преступления заставил Сайгона испытать на крепость его желудок: тело уже начинало попахивать, да и представляло собой страшное зрелище. Печень и сердце отсутствовали, а разрез ясно показывал, что наносился с хирургической точностью. Смерть же наступила не от этого, а от трёх рваных продольных ран на горле —словно когтями прошлись. Исследовав окрестности, Андорас нашёл глубоко вдавленный след на глинистом мелководье, словно кто-то шагнул с лодки на берег, а также... совсем неподалёку виднелась палатка и тент, сокрытые меж деревьев.Хозяина на месте не обнаружилось. Отправив патрульного изучать тент и тюки под ним, сам Андорас шагнул в палатку.

Под жильё здесь явно не было ничего рассчитано: кроме низкого топчана, на котором спать было попросту невозможно, обнаружилась целая небольшая лаборатория, а также сборник книг по ядоварению — от простых крысиных потрав и до серьёзных летальных составов, за одно только производство которых уже можно угодить на каторгу.

У рядового всё было несколько прискорбнее: он, открыв один из ящиков, выпустил наружу содержащихся змей... к счастью, гады быстро расползлись, даже и не подумав укусить людей. Возможно, им тоже не чужда благодарность? Как знать...

Так и не найдя ощутимых улик, Сайгон прихватил с собой один из составов, что удерживался на кронштейне среди лабораторного оборудования, а после отбыл.

Беглец, которому в народе даже успели дать имя, вновь оставил кровавый след.