Священная церемония

Finita la commedia

Час настал, и церемония должна была состояться именно сегодня. Карских приказал заковать пленников и вести их вниз, в расположенный под особняком старый склеп, где и должен был пройти ритуал. Казалось, ректор приготовил и предвидел все, ибо он не имел права на ошибку – Римерия должна был вернуться в этот мир, вернуться к нему. Ведомые аколитами и их ручными чудовищами, узники оказались в просторной зале, посреди которой был установлен каменный стол и начерчен ритуальный круг.

Кармина Лоту заняла своё место на жертвенном алтаре, Анастасия, Асенат и Адам же начали читать заклятие. Виктор, предвкушая то, что скоро его цель будет достигнута, уже было сам хотел приступить, принеся в первую жертву – ей должна была стать Зофия Лютцовская, чьи ранние выходки чуть не сорвали весь план, однако каково было удивление ректора, когда закованная узница в один миг сбросила кандалы и тут же бросилась на так ненавистного ей пленителя.

Оказалось, что внезапно свободной от оков оказалась не одна Зофия, а когда Асенат внезапно разарвала магическую цепь, что связывала участников ритуала и обрушила высвобоидвшуюся некротическую энергию на ректора, Карских стало очевидно, что он столкнулся с заранее спланированным заговором. 

Когда Иделла, Зофия и Йонас пытались прикончить принесшего им столько страданий некроманта, попутно отбиваясь от атаковавших их слуг ректора, Вета и Эннис бросились на Анастасию. Вторая ритуалистка, сообразив, что происходит, пыталась было воззвать к своим нечестивым силам, но две девушки в порыве ярости просто забили ту заостренным обломками костей насмерть. Асенат же, выхватив ритуальный нож, бросилась на Адама. «Любимчик» ректора было пытался что-то объяснить разгневанной и жаждущей возмездия немертвой, но та не вняла никаким его объяснениям, в итоге вскрыв юноше горло.

Хотя повинующейся Карских гротеск убил Йонаса, ректор осознавал, что он остается в меньшинстве: Виктор прошептал заклятие и из дальнего коридора раздался злобный вой и мерзкое зловонное чавканье. Лукреция Фаттиглаттен, первая жертва ректора, уже утратила всякий человеческий облик и напоминала огромный, обрюзгший кусок плоти, ведомый лишь одним чувством – голодом. Впрочем, чудовище на первых порах принесло некроманту больше вреда, чем пользы – не сумев схватить и разорвать кого-то из студентов, сделав неловкое движение толстая тварь потеряла равновесие и упала прямиком на подчиняющегося ректору Джосайо, убив того на месте.

Зофия попала топориком ректору прямиком в шею, но вопреки её ожиданиям, некромант и не думал умирать. По взмаху его рук нечестивая магия сдавила шею девушки в маски с такой силы, что через пару мгновений на окровавленный пол уже упало бездыханное тело. Однако этого мгновения хватило для того, чтобы Асенат смогла вывезти из-под контроля ректора превращенного в гротеск Аллара, который в ярости бросился на того, кто сотворил с ним подобное. К несчастью, некромант сразу же заметил это – один щелчок пальцев, и несчастное существо буквально развалилось на части, когда связывающая его воедино некротическая магия рассеялась по воле ректора. Впрочем, эта жертва не была напрасной – за это мгновение повинующейся немертвой аколитке свинолюд кинулся на Карского, начав своими лапами его потрошить.

Впрочем, даже будучи разорванным на части некромант каким-то образом оставался жив – что-то удерживало его в этом мире. Последний оставшийся под его контролем прислужник накинулся на такую неблагодарную ученицу, оторвав немертвой ноги, и Асенат, в панике за свою нежизнь, призвала на помощь уже своё творение. Как ни странно, творение ученицы превзошло творение учителя – гротеск аколитки-предательницы оказался куда проворней и сумел защитить свою хозяйку.

Когда пораженная проклятием гниения Иделла сумела доползти то тела ректора и ударом топора отсечь тому голову, тело Карского вспыхнуло и тут же обуглилось до костей. Два существа – повинующийся ему свинолюд Гриша, его первое творение, и юноша Адам, что удерживали часть его сущности, были мертвы, как и его физическое тело. Некромант был повержен, вот только беснующаяся Лукреция явно не намеривалась отказываться от своих планов пожрать всех живых и уже мертвых.

Вета и Эннис бросились наутек, спасительный выход из этого проклятого зала был перед ними, как вдруг некая сила заставила девушек впасть в ступор. Когда свинолюд схватил их и потащил в сторону Лукреции, они могли с ужасом наблюдать, как немертвая Асенат отрубила ноги потерявшей сознание Иделле, «пришив» из себе некротическим колдовством вместо утерянных, а затем и вовсе принялась глодать несчастной лицо. Её с Зофией план не предусматривал оставлять кого-то из свидетелей этих ужасов в живых, и несмотря на смерть своей сообщницы, немертвая некромантка не собиралась отказываться от этой идеи. Слуга Асенат толкнул Эннис в сторону жирного чудовища, которое тут же разорвало несчастную пополам, Вете же удалось вырваться из хватки, и та было постаралась тут же прикончить уже дважды предательницу, однако некромантка необычайно ловко как для неживого мертвеца уклонилась от выпада. Асенат, пожалуй, находилась на пике своей мощи, один взмах рукой – и последняя выжившая полетела прямиком в пасть Лукреции.

Все было кончено.

Обрюзгшее чудовище, утолив свой голод на короткое время, даже стало каким-то дружелюбным в отношении гнилой и невкусной, а значит не представляющей интереса немертвой. Перед Асенат теперь стоял другой вопрос – как отсюда ей выбираться. Пролистав книгу почившего Карского, некромантка воззвала к своим колдовским силам, дабы открыть проход куда-то, где её облик не будет вызывать столько неудобных вопросов. Шагнув в портал, захватив с собой труп Зофии, в последний миг немертвая заметила, как всё это время лежавшая на полу и, казалось, погибшая во время всей этой суматохи Кармина медленно поднялась на ноги и последовала куда-то к выходу из катакомб…

— Каково это, чувствовать себя героем? 

Полный яда и злорадства голос Римерии бросил немертвую в дрожь. Она стояла во внутреннем дворе особняка, он был таким же, каким он виделся ей в тех зловещих кошмарах. Это было просто невозможно, это место просто не могло существовать в материальном мире... Тем временем голос продолжал издеваться над ней – своим предательством она добилась ровным счетом ничего. Виктор и Римерия воссоединились вновь, хоть и не так, как планировали изначально, но была ли в этом какая-то разница? А что до неё, Асенат… У неё будет много времени подумать над своими поступками. Можно даже сказать, что целая вечность. 

Призрачные фигуры ректора и его возлюбленной исчезли, оставляя некромантку в одиночестве. Метясь по особняку и рыча, словно дикий зверь в поисках выхода, до её разума все же дошла простая истинна - она заперта здесь и, скорей всего, и вправду навсегда, и ни её новообретенные силы, ни какие-либо заклятия не могли ей помочь. Асенат, продолжая волочить оказавшийся тут с ней труп Зофии, обречённо зашагала в подвал, где по винтовой лестнице спустилась в хорошо знакомый зал с органом. 

Бросив бездыханное тело девушки в маске позади, она молча села за инструмент. Костлявые пальцы коснулись клавиш, и скорбная погребальная музыка хлынула по коридорам особняка. Немертвой начало казаться, что провести вечность под звучание этой прекрасной музыки –не такая уж и ужасная судьба, как казалось изначально, однако посторонний звук заставил её мигом оторвать руки от клавиш. Позади неё послышался шорох, а затем кто-то сделал протяжный, жадно набирающий в легкие воздух вдох. Зофия.