Гарвель Ти. Локен

Портрет

«Ужасная истина, длительное время едва брезжившая в моем усталом, воспаленном мозгу, теперь уже не вызывала сомнений. Я заблудился — окончательно и безнадежно заблудился в огромном лабиринте Мамонтовой пещеры. Куда бы я ни устремлял свой взгляд, я не мог различить ничего, что помогло бы мне найти путь наружу. Я более не мог тешить себя тщетной надеждой на то, что когда-нибудь перед моими глазами вновь предстанет благословенный свет дня и я снова смогу наслаждаться созерцанием милых моему сердцу холмов и долов внешнего мира. Надежда оставила меня. Однако, к своему немалому удовлетворению, в этой трагической ситуации мне удавалось сохранять самообладание и хладнокровие, воспитанное долгими годами охоты на чудовищ. Мне доводилось читать и слышать о том, что жертвы подобных ситуаций частенько впадают в состояние, близкое к безумию, но в отличие от них я не испытывал ничего подобного: напротив. едва осознав, что у меня не осталось ни единого шанса на спасение, я даже как будто успокоился.»

Зверь в пещере.

Его можно описать как огромную скалу, тенью нависающую надо всеми. Исполинский рост, широкие плечи и узкие бедра. Ноги его сравнимы с стволами дубов, что крепко держат его на земле. Что еще можно сказать о его внешности? Аккуратные черты лица, словно выточенные скульпторами, показывающие его древние аристократические корни. Острый нос, выделяющиеся скулы, пухлые губы и, конечно же, главная черта всего его рода – янтарные глаза. Проницательные и яркие, словно изучающие каждую деталь в своем собеседнике или окружении. Лицо же обрамляют волосы цвета вороного крыла, отдающие на свету едва заметной синевой. Если же увидеть его без одежды, то за долгое время служения своему Ордену, он получил многочисленные шрамы, как медали за его экспансии, из-за чего подтянутое и мускулистое тело можно сравнить с картой хребтовых массивов. На руках же находятся различные руны, словно вырезанные на его коже. Они образуют замысловатый рисунок, контрастирующие с странным ожогом в области сердца, от которого отходят некие «корни».

"- По мне, неспособность человеческого разума соотнести между собой все, что только вмещает в себя наш мир, — это великая милость. Мы живем на безмятежном островке неведения посреди черных морей бесконечности, и дальние плавания нам заказаны. Науки, трудясь каждая в своем направлении, до сих пор особого вреда нам не причиняли. Но в один прекрасный день разобщенные познания будут сведены воедино, и перед нами откроются такие ужасающие горизонты реальности, равно как и наше собственное страшное положение, что мы либо сойдем с ума от этого откровения, либо бежим от смертоносного света в мир и покой нового темного средневековья. "

Френсис Виланд Терстон

Паранойя – это слово идеально подходит для Локена. Легкое безумие и навязчивая идея о том, что вокруг только враги. Это сказывается из-за падения его горячо любимого королевства Гилнеас. Когда последний оплот пал при нападении умертвий, его Орден на последнем издыхании выводил людей, неся многочисленные потери. Везде ему кажется, что каждый из тех, кто говорит с ним, в итоге может оказаться пособником этих тварей, из-за чего жестокость Гарвеля возросла многократно. Из-за этого он только сильнее привязался к тем, кого уже знает, желая всеми силами и способами защитить своих близких и самых верных соратников. Даже к своим детям он может относиться с недоверием, но все это заточено под ржавыми цепями его многолетней службы своему Королю и устоям кодекса рыцарей. Ошибочно может показаться, что он все держит в ежовых рукавицах, готовый наказать за любой промах даже приближенных, но… Спустя годы жизни у Штормового Града, он понял, что только он сможет защитить своих сородичей и объединить их под стяг своего дома, дав кров и защиту. Он изъядался болезнью и желанием найти подвох во всем, но все же старался держать благоразумие в своих словах и преодолевать мысли, что так яростно отягощали его. Для многих, кто его не знал и знакомится с ним впервые, он может показаться рассудительным и спокойным, но мало кто понимает то, что он скрывает желание искать предательское семя, пытающееся отнять у него все, что он успел построить и дать. Он с ужасом думает о том, что его Дом может быть подвержен опасности. Только его дети могут немного погасить этот огонек безумия, только они могут привести его в чувство. Наверное, именно поэтому Гарвель так страстно желает их защитить. Он понимает, что они – будущее его Дома.

Талласийский — язык практически витал в библиотеках Гилнеаса, благодаря тем не многим, что были до закрытия стены, магам из рода Квель'дораев. Оставили знания, которые передавались и уст в уста в библиотеках Ордена, таким образом Локен понимало чем говорят Высшие эльфы, но разъясняться на нем было весьма трудно, не имея подобающей практики.

Калимаг — благодаря своим магам, Тейну и Ариону Локенам, проводя большое время в библиотеке Ордена, Гарвель стал воспринимать эти писания, ни как каракули, а как достаточно интригующую «историю».