Самый жестокий, беспощадный, 
Без пощады расправлялся он
 С врагами, будто бы он был исчадьем ада.
 
Убили друга, на кону,
 Потому в злости потонул,
 И мостик на котором он стоял пошёл ко дну...
 
Ни-и крови-и, ни пепла и ни костей,
 Но никогда-а душа не погаснет,
 Финал и ты словно во сне, 
Вернулся, жаль, то что нас нет...

Теперь же пламя, что от горя бушевало,
 Решило всё же искупить свои грехи,
 Но настоящие грехи не искупаются,
 А искупается в морях своей крови́.
 
И заперли они огонь в треклятый куб,
 Теперь он под надзором ненавистных глаз,
 С презреньем смотрят с высока здесь на него,
 Не понимая, что к нему судьба неблагосклонно отнеслась.

Висит на стенах глазик Кирин-тора,
 Он наблюдает за каждым моим шагом,
 И мне уже не так здесь одиноко,
 И не сбежать отсюда, будь хоть трижды архимгом.

Шёл уже… чёрт знает какой день, в камере счёт не имеет значение и течение времени будто не совпадало с реальностью, но не для чародейки Силанны, которая строго наблюдала за пиромантом каждый день, попутно выполняя своё обещание – приносить сигареты.

Эльфийка в очередной раз пришла к красноволосому парнишке, казалось бы, только принести сигареты, но нет. Она начала вести свой монолог о доблестных сражениях Кирин-тора с «отбросами магократии» и о том, что все заключённые ничем не отличаются друг от друга. Говорила она это с презрением, не зная всей правды.

Перебросившись словечками, эльфийка подошла к основной теме разговора, с которой и должна была начать, но решила поязвить. Подкидывая какой-то странный камушек, она поставила Огоньку ультиматум – либо он сидит в этой камере и дальше, без права на выход, либо искупает свои грехи, выполняя грязную и опасную работу, работая на Мебиус.

Выбирать не приходилось, ведь у парня были иные цели, так что ему нельзя было сидеть сложа руки и дальше. Выдержав паузу, он вымолвил своё согласие. Чародейка не соврала, барьер, отделяющий пироманта от свободы, и правда рассеялся. Но была ли это свобода? В какой-то степени да.

Подозвав отступника к себе, она повела его в какую-то, незнакомую для него, комнату, попутно разговаривая. Придя туда, они уселись за стол для недолгого разговора. Огонёк хотел разузнать об Огнекрылых, так что ему пришлось рассказать небольшую часть из своего прошлого, связанного с этим, надеясь на получение какой-либо информации. Парень выдавил из себя те осколки прошлого, что крепко впились в его душу, но своего так и не добился. Посчитав, что красноволосый был вымотан тюремной жизнью, она не стала расспрашивать о его странной метке и такому же неестественному цвету волос, который бросался в глаза каждому, поэтому просто удалилась, давая тому время на отдых.

На следующий же день произошёл такой же непринуждённый разговор, который начался с типичной просьбы, но уже в присутствии нового лица - Екса Энбура. Он начал задавать слишком много вопросов, но не на все смог получить ответы, так как пытался копнуть слишком глубоко.

Спустя столько времени, этот революционный день настал - день перерождения героя этого рассказа. Парень с тяжёлым прошлым, лишённый чувств, кажется, начинает обретать их, не взирая на его метку, оставленную когда-то. Но даже мне неизвестно, что он чувствует, ведь неспособный показать эмоции и открыться, останется заточён один на один со своим бременем... Но даже несмотря на это, сквозь решётки темницы, в душу начинают проникать лучи света. Сможет ли он в Мебиусе встать на правильный путь, оступившись однажды? Никто не знает, но я буду следить за его судьбой...