Новый день, если подсчёты и вправду были верны, ибо в подземельях с определением времени суток возникают очевидные проблемы. Но отбросим эти условности. К вратам Дун-Даргдина, заброшенной твердыне, что служила оплотом новой экспедиции в Копиях Погибели, прибыла учёная дворфийка Бьянка. Продвижение экспедиции через Каз Модан и Бесплодные Земли, вплоть до этих глубинных сводов не осталась незамеченной, благодаря чему дворфийка сумела найти вход.

Окликнувший её со стены часовой, вёл себя не очень гостеприимно, в чём, разумеется, винить его глупо. Недоверие к незнакомцам в таком месте было поступком весьма разумным. Что правда, вскоре возникла словесная перепалка между дозорными, на счёт того стоит ли пускать гостью в Дун-Даргдин, или отправить дальше гулять восвояси. Спор и дальше бы имел место быть, если бы стражу не разнял Сияющий Молот. 

Пока Дорн расспрашивал Бьянку о цели её прибытия, просторные подземные своды наполнились душераздирающим грохотом. Создавалось впечатление что звуки издаёт невиданных размеров тварь, заключённая под толщей породы. Но нет. Подобный шум был характерен для подземелий, особенно для неизведанных подземных структур, что вероятно, находились в зоне тектонической активности.

Переговорив с дворфиней, Дорн провёл её через ранее опустелый городок (теперь его частично заполнили члены экспедиции) к вратам твердыни, подозвал тана. Балгрим Мифриловое Сердце принял Бьянку куда радушней. Словно встретилось двое близких родственников. Стоит заметить, что к этому времени, вокруг подземного селения разразилась ужасная пурга, а сам Дун-Дагор, был поглощён непроглядным туманом.

Скоро к собравшейся группе подоспел невероятный профессор Козимо. Любопытный гном был очень обеспокоен неприсущей пещерам непогодой. Как и прежде, Козимо нарекал на климатическую аномалию, или древние чары, что создавали подобные неблагоприятные условия в таком, казалось бы, укромном месте. Но Бьянка, так же обладавшая опытом и мнением стальгорнской учёной, была склонна предполагать, что где-то в недрах горных пород был сокрыт некий механизм.

Разговор медленно катился в тупик, наполняемый бессмысленными замечаниями и повторяющимся перефразированием. Но тан поведал свой взгляд на этот, казалось бы, неестественный туман. Балгрим поведал о найденном им камне, отмеченном рунами. По словам Мифрилового Сердца, оценщик признал находку бесполезной, после чего Балгрим, якобы от него избавился.

Такая новость возмутила остальных, но в итоге оказалась лишь «шуткой-самосмейкой» тана Балгрима. Стоило ему продемонстрировать сей артефакт, как профессор Любопыт ухватился в камень своими цепкими пальцами, не отпуская реликвию пока наконец не заполучил её.

Ловко, но в тоже время аккуратно, Козимо начал осматривать камень, с шестью изображёнными на нём рунами. Рассеявшийся к тому вемени туман вновь начал сгущаться. Всякие манипуляции с камнем и высеченными на нём рунами могли привести к непредвиденным последствием (будь то метель, туман или грохочущий обвал), вот Козимо и решил занятся более детальным изучением и трактовкой символов на нём, прежде чем им удастся больше узнать об этом «пульте погоды».

Исследования продлились в главном чертоге. Узнать удалось немного. Руны походили одновременно на гномье и дворфийское письмо, но не имели смысла не на одном из вышеперечисленных языков, смогла узнать Бьянка, сверяясь с записями исследований Козиомо. А Мифриловое Сердце сумел отыскать записи прошлой экспедиции об этом камне. Но увы, наши герои всё ещё пока не смогли углубится в понимании сути обретённого артефакта.

Предстоит ли им это в будущем…?