Всё началось более двух тысяч восьмисот лет назад, с момента окончания Войны Троллей. Именно тогда людям и нелюдям была дарована возможность управлять некой до этого незримой энергией, коротая позже станет обрастать различными философскими и религиозными учениями, всё сильнее закрепляясь в привычном быту различных народов. До сих пор существа большей части людских королевств пытаются достигнуть высшей степени духовного и энергетического просветления, пристально изучая древние фолианты, исповедуя религиозные и философские учения, следуя издавна установленным правилам и обычаям, совершая привычные, уже ставшие обыденностью, ритуалы. Неужели для кого-то Святой Свет стал жизненным ориентиром, тропой к чему-то большему, может кто-то воспринимает его как средство для ухода от проблем, возможность забыться, а некоторые попросту чтят сложившиеся в окружающем обществе традиции, не решаясь отходить от обычаев своих предков? По крайней мере истина — то, что сейчас в большей своей массе народ людских королевств видит в постепенно угасающем Свете надежду на спасение от раздирающего их ужаса, высшего проявления первобытного страха перед чем-то иным и выходящим за их привычные пределы миропонимания, уходящим своими промёрзшими корнями куда-то далеко, где Свет имеет куда меньше власти чем Тьма.

*  *  *
_{Don't Be So Serious [] Low Roar}

Автор идеи и игровой мастер:

Vladkotoff

^{В роли Брата Аматрета:} 

^Treepwood

Часть 1:
Предвестники.

Наверное всё началось именно тогда. Именно тот момент дал старт дальнейшим событиям и повлёк за собой череду тех ситуаций, которые в итоге и привели меня сюда, заставив писать свою может быть даже последнюю исповедь. Это, кажется, была середина мая. Чудесный конец весны, который омрачала лишь ужасающая ситуация во всех Северных Королевствах. Я тогда вернулся в свой родной монастырь на северо-востоке Тирисфальского Леса после долгого странствия и был совершенно бесцелен. Не знал куда идти дальше и стоит ли идти вообще. Переживая день за днём кризис веры я решил просто ждать чего-то, хоть какого-то указательного знака на верный дальнейший путь. 

Помню в одну из долгих, казалось бесконечно тянущихся ночей я, после долгих попыток уснуть, наконец провалился в тёмную пучину грёз. Я не очень часто запоминаю сны, хоть и давая им должное место в своих размышлениях, но почему-то именно этот кошмар отчётливо запал мне в голову, будто это и не кошмар вовсе, а самая настоящая реальность, прожитая где-то в ином месте, где-то по ту сторону. Всё началось с резкого, пробирающего до костей холода и громких оглушительных криков. Я открыл глаза, пытаясь осознать реальность и поднимаясь со своей набитой соломой кровати. Всё тело изнывало от давящей ватности и нестерпимой слабости в мышцах. Первым делом мною был найдена моя опора и символ веры, заключающийся в пропитанном энергией посохе с крестом Святого Света. Опираясь на него, я босяком выше за двери кельи, надеясь где-то в её стенах обнаружить хотя бы немного освежающей и целебной воды, чтобы хоть как-то привести себя в чувство, но первым делом мне встретилась не она. В нос ударил ужасный, закрадывающийся внутрь и обволакивающий свои омерзением трупный запах, но мои босые ноги ступили что-то очень напоминающее трупную жидкость. Уши раздирало жужжанье мух, заставляя голову гудеть всё сильнее, обдавая всю черепную коробку бесконечно пульсирующей болью. Зажмурившись и задержав дыхания, я двинулся дальше, лишённый способности сопротивляться желанию проникнуть в неизведанное далее, хотя меня всё больше и больше охватывало ощущение первобытного страха.
Ступив в тьму холодного храмового коридора, я, опираясь на посох, медленно пробирался в его глубины. Запах становился всё сильнее, а окружающие силуэты мёртвых тел перед моими уже немного привыкшими к темноте глазами становились всё отчётливей. В какой-то момент я подумал, что навсегда затерялся в этих бесконечных каменных стенах, но внезапно дорогу мне указали отчётливый звук женского плача, необычно певучего, срывающегося на крик. Я, начиная нашёптывать молитву, устремился на эти звуки, потеряв все чувства и ощущения, оставив лишь одно стойкое желания найти этот заветный источник навязчивых звуков. Буквально через пару секунд я оказался в просторном храмовом зале с высеченными до потолка стройными рядами едва различимых во тьме колон и необычным холодом, пробирающим всё телом до мурашек. Плач резко оборвался, а моему взору пристали горы мёртвых, обезображенных тел, заполняющих всё больше и больше пространства вокруг. Внезапно холод и мурашки усилились, сопровождаемые ледяным прикосновением чего-то неизвестного к моему плечу. Я перестал молится, перестал хоть как-то себя контролировать, перестал ощущать хоть что-то, кроме ужаса. Из моих глаз невольно потекли слёзы, своим влажным прикосновением скатываясь по щекам. Полностью оцепенев, мне пришлось собрать все своих крохотные остатки сил, чтобы наконец обернуться.

Именно тогда я впервые увидел подлинное физическое воплощение преследующего меня последние дни ужаса. Того животного страха, прорывающего своим омерзительным, но до сих пор невыразимо далёким видом все шаблоны в привычном мне доселе миропонимании. За этим буквальным проявлением ужасного быстро последовали и другие подобных из тёмных углов сырой от крови и затхлой от невыносимой трупной вони залы, окутывая меня во всех сторон, сдавливая спёртый воздух вокруг и лишая меня возможности сделать хоть что-то, заставляя бессильным грузом обрушиться на ледяную каменную кладь. Я уже не мог сдерживаться, не мог скрываться страх и слёзы. Свет, который я просто перестал ощущать, о котором я к своему великому стыду под давлением страха начал было забывать, вновь явился ко мне, передавая себя сквозь знаки и напоминания, случайно падающими каплями обильных слёз на кристалл в моём посохе, обращая моё внимание на символ Святого Света. Сил у меня уже не оставалось, но я хотя бы мог в последний раз попытаться отогнать тот натиск, отбросить хоть капельку страха. Начав нашёптывать молитву, постепенно срывающуюся на крик, я обхватил древко посоха двумя руками, при помощи него поднимаясь и буквально высвобождаясь из под давления. В какой-то миг что-то резко промелькнуло, своими золотистыми, тёплыми, родными нитями энергии отбрасывая одну из множеств призраков вокруг. Тогда я понадеялся, что маска ужаса дала трещину и мой страх постепенно начал отступать, но те крохи сил, что я потратил на молитву были последними и я рухнул на камень, а освободившиеся место в ватаге окруживших меня омерзительных призрачных существ заняло очередное воплощение ужаса, отрезав любые последние надежды на спасение. Единственное, что я мог - из последних сил сжимать древко посоха, пока в мою плоть впивались их отвратительно ледяные когти, поднимая моё бессильное тело и волоча куда-то дальше по залитому кровью и заваленному телами храмовому залу.

Сквозь тьму и пелену слабости перед моими усталыми, красными и залитыми слезами глазами пристало то, что окончательно и бесповоротно отразилось на моём рассудке, то, что не просто является воплощением ужаса, а сам непосредственный ужас. Это было чем-то монолитно-неописуемым, чем-то заставляющем ощутить не просто чувство страха и боли, а полноценную ничтожность, слабость и подлинное понимание того, что ты уже ничего не может сделать супротив, полностью оказавшие во власти той сущности на фоне которой ты лишь маленькая пылинка в невыразимо гигантской пустоши непонимания. Я помню лишь одно, громом отразившиеся у меня в голове: «Свет не поможет».

Именно после этого оглушительного звука я проснулся. Наконец пробудился от казалось бесконечного кошмара, резко вскакивая и рукой смахивая со лба ледяной пот вперемешку со страхом. Судя по звукам из зала уже давно наступило утро и храм жил своей будничной жизнью, сопровождая всё это характерными разговорами послушников и привычными утренними процедурами. Я поднялся с набитой соломой лежанки, постепенно приходя в себя. Методично мои силы возвращались вместе со спокойствием, но чтобы наконец полностью отбросить отголоски кошмара, мне нужно было умыться и привести себя в порядок.

*  *  *

Погода была изумительной. В воздухе уже давно ощущался постепенный приход лета, сопровождающийся пением птиц и тёплой погодой. Я наконец добрался до каменного фонтанчика в просторном храмовом саду на небольшом холмике, наконец погружая свои руки в освежающую водную гладь и обдавая целебными каплями влаги своё лицо, наконец отгоняя последние остатки кошмара из головы и давая себе силы действовать в прежнем бодром ритме. Лишь одно меня смущало - отражение собственного лица на глади воды. Чёткое, лишь слегка колышущееся от движения небольших волночек, оно привлекло мой внимание мягким шевелением губ, будто пытаясь сказать что-то важное, но не способное воспроизвести звук. Склонив лицо над отражением, я попытался прочитать эти движения, внимательно следя за ними, водя глазами по отражению каждой трещинке на собственных губах. Единственное, что мне удалось различить и понять, то, что навсегда перевернуло ход всей моей дальнейшей жизни, тот знак, заставивший меня наконец выйти из апатии, было одно слово, а если точнее, то название одного запомнившегося мне на всю жизнь места — «Брилл».

Powered by Froala Editor