Рето Блэкшип

Рето

Гори всё огнём.

Раса:

Человек

Пол:

Мужской

Нация:

Альтерак

Класс:

Маг

Род занятий:

Протектор Бернхольма

Знания языков:

Всеобщий

Статус:

Мертв

Активность:

Отыгрыш завершен

Портрет

Некоторые факты о внешности:

- Кисть правой руки отсутствует.
Статус: устарело
Изменения: на месте потерянной части руки присутствует механический протез в виде металлической кисти с щитком поверх. Ввиду некоторых причин правая рука теперь чуть длиннее левой.

- Вместо правого глаза неглубокая дыра диаметром около 3 сантиметров, с обуглившимися краями.
Статус: устарело
Изменения: рана практически полностью сокрыта магическим и хирургическим путём, в правой глазнице находится искусственный глаз, под которым виднеется едва заметный, симметричный символ диаметром в два сантиметра.

- На лицо выглядит старше своих лет, ввиду общей измученности и полученных за свою короткую жизнь травм.
Статус: актуально

- Телосложение как у подростка.
Статус: устарело
Изменения: форма и структура скелета ныне как у вполне обычного взрослого человека, физически развит неплохо, на уровне среднестатистического воина.

- Лицо полностью обуглено, исключением является лишь левый глаз и небольшой участок кожи вокруг него.
Статус: устарело
Изменения: лицо практически полностью восстановлено магическим и хирургическим путём, кроме участка подбородка и куска нижней губы. С каждой новой битвой "новое лицо" рассыпается, подобно мозайке, постепенно возвращая юноше прежний, обезображенный вид.

- Из напоясной сумки вечно немного торчит потёртая тетрадь средней толщины.
Статус: актуально

Этот день отпечатался в моей памяти раскалённым клеймом, я пишу об этом именно сейчас, но до сих пор помню каждый скрип двери, каждое дуновение холодного Альтеракского ветра, каждый лик и каждую каплю крови. Мне было около десяти, дед Беррет рассказывал мне легенды о Доме Блэкшип и моём будущем, можно сказать отождествляя меня с древними, почти сказочными героями Дома. Тогда слова дедушки воодушевляли меня и я мысленно примерял на себе облики этих героев, когда-нибудь я мечтал возглавить дом и стать великим воином и рыцарем, как мой отец. Однако все мои детские грёзы были прерваны неожиданной для меня вестью - многочисленная армия Стромграда собралась у ворот нашей крепости. "Слышал? Это был удар красного кулака в нашу дверь" - внезапно произнёс мой уже старый и заметно ослабевший дед. Обычно он был прост и груб на высказывания, но на сей раз словно пытался что-то этим сказать, может даже предостеречь, но это только напугало меня, никогда не видел дедушку Беррета таким... готовым умереть.

Странно вёл себя и отец, я любил и уважал его, пусть он часто пугал меня и маму, бил своих гвардейцев и впадал в ярость, но никогда не поднимал руку на нас, однако в течение этой недели, сколько и шла осада крепости Стромгардом, он сильно отстранился от нас. Порой я замечал, как он наблюдает за моими тренировками и рыдает, штурм был близко, я считал, что он волнуется именно об этом, однако на седьмую ночь от начала осады произошло то, что уничтожило мою семью, и меня вместе с ней. Дождливой ночью, с характерным, громким скрипом отворились ворота Крепости Мёртвой Овцы - это прозвучало для меня как пронзительный звон колокола.

Нас с матерью пытались вывести из крепости через тайный проход, несколько придворных и, по совместительству, хороших друзей деда Баррета. Мы спешили, бежали по рыхлому, высокому снегу, терпя начавшуюся метель - но это не спасло нас от красных всадников. Вокруг нашей маленькой группы в танце закружились снег и металл, а после к ним присоединилась кровь, наших сопровождающих и моей матери. Она была властной, порой жестокой женщиной, но иногда я всё же позволял себе ослушаться её приказов или требований, я на всю свою жизнь запомню её последние слова - "Беги!" - отчаянно, с присущей себе наглостью и тем же родным, командирским тоном, прокричала она, перед тем как её голова полетела в мою сторону, фонтаном окрашивая снег и мою жизнь в тёмно-бардовый цвет. Её крик сработал так, будто я заранее был кем-то настроен на такой приказ, без споров, без каких-либо оговорок я просто взял и побежал, оставив свою мать на растерзание красному кулаку.

Двое всадников не думали оставлять меня в живых - словно парящие, хищные птицы они разрезали воздух и нагоняли меня, однако в последний момент они... вспыхнули ярким огнём - ни криков, ни стонов, я ничего этого не слышал, они просто горели, пока окончательно не обратились в пепел, а мне не протянул руку незнакомый старик в длинной, рваной, тёмной рясе. "Пойдём! Я отведу тебя туда, где они тебя не тронут!" - раздался словно раскат грома басистый, уверенный голос бородатого мужчины, я был очень напуган и без раздумий взял его за руку. Прошло уже три года, и я только сейчас решился написать об этом, меня никто не ищет, теперь я в этом окончательно убедился, моя семья просто забыла обо мне.

Я слышу шаги... он идёт, мои уши уже дерёт звук смыкающейся стали ... нужно спрятать дневник.

Я так устал от всего этого, лучше бы меня в тот день убили всадники, нежели я бы встретил этого... запись обрывается.

Постепенно начинаю терять настолько дорогие мне воспоминания: герб моего родного Дома, лица родных, учителей, друзей… а были ли они у меня когда-то? Я не помню, чем занимался в свободное время, и было ли оно у меня вообще. Постойте, нет, я помню, помню друга, как его звали? Кажется, как-то на «Р» - он всегда казался мне странным, и его имя мне совсем не нравилось, я даже часто задирал его за это. Юноша не на много старше меня, с длинноватыми и чуть заострёнными ушами… почему-то я прекрасно его помню. Неуклюжий оруженосец моего отца Рэндара, Райло, всегда выручал меня и прикрывал, если я вдруг сделаю что-то плохое, я благодарен ему.

Но имеет ли сейчас значение что-то такое? Я далеко от дома и привычные для меня ранее декорации крепости Мёртвой Овцы и величественной ратуши сменились неизвестным и тёмным помещением, коридорам которого, казалось бы, нет никакого конца. Здесь нет ни моей семьи, ни друзей, лишь тьма, холодные каменные стены и… такие же дети, как я, загнанные в угол и дрожащие от ужаса. С момента пребывания здесь мою грудь не покидает этот горький и холодный страх, это неприятное, промораживающее до костей чувство настолько глубоко засело во мне, что я уже и забыл, что такое покой.

Я брожу по этим тёмным тоннелям в надежде никого не встретить, лучше полное одиночество, чем встречи с этим стариком… Чудовище, испытывающее на нас свою магию и свои зелья как на подопытных крысах. Увидел сейчас, как мимо меня пробежала крыса, нет, я неправильно выразился, мы совсем не как они, ведь им, в отличие от нас, хотя бы есть, куда бежать.

Куда бы я не шёл - старик в итоге всё равно находил меня, словно всегда знал, куда я бегу и просто ждал, когда в очередной раз разрушить все мои надежды на свободу. Всё всегда заканчивалось одинаково - меня поили и накачивали неизвестными отварами, а время от времени поджигали, если я пытался сопротивляться. Или он просто что-то проверял - не знаю, меня не посвящали в эти... таинства, с подопытными, как он нас всех открыто называл, вообще редко когда что-то обсуждали. Но бывали и исключения, порой он учил нас формулам простеньких заклинаний, ожидая, похоже, какого-то одному ему известного результата.

И результат был, старик никогда не задумывался о том, что все мы постепенно начинали понимать, что есть аркана и как её использовать, и посему никак себя не оберегал от возможных последствий. Может быть я очень поздно догадался, но он был ненормальным. В итоге я собрал оставшихся в живых парней и мы решили, что пора наконец дать отпор - их приходилось долго убеждать, что мы справимся, но результат стоил того. Они вместе напали на безумного мага в тот момент, когда он испытывал на мне очередную муть, я ждал, ждал, а после вмешался сам и добил старика в спину, когда он разделывался с моими... сокамерниками. Я... просто не успел их спасти. ~~почерк здесь едва разборчив, кажется, что юноша сам не верил в то, что пишет~~

Отрывок другой, более поздней страницы

Почему я? Почему снова я? Я же ничего не сделал, я ни в чём не виноват, за что? Как же больно. Моё лицо буквально стекает по моему подбородку, я слышу, как его остатки капают прямо на холодный каменный пол, или это... слеза? Как давно я плакал в последний раз? Он идёт! Я вновь слышу этот скрежет латных сапог о брусчатую кладку, как же знакомо... Фредерик Уайтхилл. последние два слова стоят чуть поодаль от основного текста и прописаны намного чётче, больше походило на памятку, нежели на часть предложения

Чёрный баран, запертый в клетке… выходит, это всё моя судьба? Никогда ещё я не был предоставлен сам себе, и всегда моя жизнь зависела от чьего-либо настроения, теперь – от его, этого чудовища. Я… мне сложно писать об этом, но я должен это всё сохранить на этих страницах, иначе будет утерян весь смысл этого проклятого дневника. Я начну.

С самого начала у меня не было возможности оценить, куда именно я попал, хотя и, возможно, я должен был сразу догадаться, стоило только огню соприкоснуться с моим ликом. Однако… это только напомнило мне о прошлом, я не считал, что пребывание в темнице Мордбурга привнесёт в мою жизнь что-то новое и как-то удивит. Я искренне считал, что меня не сломают и я всё выдержу, просто потому, что когда-то раньше уже жил в подобных условиях. Вернее, я думал, что жил.

Я не придавал значения окружающей обстановке первое время, вернее даже просто не осматривался, не считал это нужным, опять же думая, что ничего нового не увижу, но я ошибался.

Мой прежний… мучитель был намного гуманней и человечней того человека, нет, существа, что досталось мне на этот раз. Во время первого своего визита он ворвался в клетку и, повторяя одни и те же слова об уважении, бил меня головой о решётку, словно дрессируя, как бешеную собаку. Я… слабо помню, что происходило дальше, вплоть до того момента, как он, Уайтхилл, усадил меня на покрытый чьей-то кровью стул, но потом прозрел и понял, куда всё-таки попал. Повсюду… буквально в каждом уголку темницы валялись окровавленные пыточные инструменты, бегали крысы и валялись оторванные или же отрезанные конечности, гнилые куски трупов. Тогда я понял, что попал не в плен, а на скотобойню.

То, что было дальше - я считал краем, чем-то за гранью человеческой жестокости, но этот человек продолжал меня удивлять. Фредерик Уайтхилл позаботился о том, чтобы я никогда больше сам не был похож на человека. Раз за разом он требовал у меня покорности, с каждым ударом, с каждым раскалённым прутом, которым он прижигал мою плоть. Даже лицо, которого по его приказу я уже лишился, лорд-протектор не оставлял в покое. Я едва ли терпел всю эту боль, с каждой секунду я всё больше желал сдаться и покориться его воле, но почему так? Я ведь уже жил в пытках... даже годами, а тут меня ломают за считанные дни? Может так повлияла на меня жизнь в, можно сказать, королевских условиях среди Блэкшип? Или это был совсем другой уровень пыток? В тот день я колебался с ответом. но сомнения развеялись, когда он лишил меня правого глаза. В тот миг я пристально смотрел прямо на причину своих страданий, отсчитывал каждый сантиметр, на который стальной прут приближался к моему зрачку, всё ближе и ближе, ближе и... мрак и боль, я едва ли мог расслышать звук запекающейся глазницы и журчание вытекающей из неё пузырящейся жидкости, ибо заглушал всё это собственным криком.

Прямо во время этих пыток, ко мне перевезли некоторых моих старых знакомых: эльфа Алваэля, с которым я попал во всю эту ситуацию, и паладина Озира из Дома Белого Грифона, оказавшегося здесь после поражения моего Дома под Сноухоллом.

Я должен был испытать разочарование и боль за свой дом, однако почуял лишь страх, животный страх, ведь теперь я понимал, что никто не вытащит меня из этого места, раз армия моей семьи была окончательно разбита. Но мои размышления в тот момент прервала резко распахнувшаяся дверь, как сейчас помню: латная перчатка, Стромгардский кулак, предвещавший новые испытания. показался следом за фигурой лорда-протектора, я мог лишь смотреть на его тень, ибо правда боялся.

На этот раз Уайтхилл был в компании одного из своих солдат, чьё предназначение я выяснил несколько позже. Меня заставили преклонить колено, ударив по ногам, а после... я считал, что моя жизнь оборвётся в этот день. Фредерик Уайтхилл, освободив клинок от оков ножен, бродил вокруг меня, рассказывая о гибели своего племянника и о том, что всегда платит врагам тем же. Моё сердце билось так быстро, что мне казалось. оно вот-вот треснет и развалится, я правда не хотел умирать, причём вот так, но... в следующее мгновение он отсёк мне правую руку, одним быстрым и мощным ударом. Я даже не сразу понял, что произошло, только мгновением позже приметив лежащую чуть вдали от меня кисть, мою кисть.Одновременно я испытал облегчение и такую боль, что не сдержал крика. Это настолько затмило те муки, которые причинил мне рядовой, прижигая конечность, что я об этом даже не сразу вспомнил: эта тюрьма... это и правда были те условия, в которых я ещё никогда не пребывал: я хотел домой, умереть, куда угодно, но только не находиться в лапах этого садиста.

Тогда я сломался, но сломанный рог гораздо острее и опаснее цельного, я заставлю Фредерика Уайтхилла, лорда-протектора Альтерака и командира Стромгардского оккупационного корпуса ответить. по чернилам видно, что эти строки были написаны гораздо позже того, что начертано выше, да и судя по характеру текста, эти слова писались явно с другим настроением

Да, я пропащий человек,
Но эту жизнь я выбрал сам.

Я сдохну через пару лет,
Но стану лишь едой червям.

Ваш персонаж вполне мог слышать о Рето, если он:

Был частью "Гвардии Блэкшип".
Был участником Большой Игры в Альтераке.
Проживал в Андорале после потери Рето дневника.
Проживал в Бухте Цепей с начала Большой Игры.
Является Альтеракцем.