Шёл дождь. Не тот, что бывает приятен или просто поит землю животворной влагой, а мерзкий и противный, заставляющий сожалеть о том, что ты вообще вышел на улицу. Вот уже более часа эльф в тёмных одеждах укрывался от дождя и лишних глаз в небольшом закутке между стеной старого дома и кривобокой постройкой, наспех укрытой куском неопрятной парусины. Мимо проходили местные нищие, что обитали здесь, то и дело появлялись мрачные люди с увесистыми шипастыми дубинками, а кто-то и с арбалетом... 

— Эй, подтягивайтесь, верхушники!

Окрик, раздавшийся от небольшого сарая, вход в который занавешивали шкуры привлек внимание того, кто был укрыт всё это время от взгляда эльфа. Мужчины и женщины, люди и нелюди... Вот дворф, одетый в полностью покрытую шипами броню и с серпом на поясе; там странный полуголый мужик с огромным топором; а здесь и вовсе, вот диво, эльфийка с безукоризненной укладкой в обществе мрачного широкоплечего мужчины в тёмном плаще. Ох уж эти отголоски гилнеасской моды, докатившиеся и до Андорала...

Эльф в тёмном скользнул вдоль стены и аккуратно вклинился в просвет примерно посередине образовавшейся очереди, быстрым движением поправив откидной фрагмент капюшона, ныне закрывающий половину лица. Обитатели наземной части торговой столицы подобно клиентам в крупном банке встали один за другим, дабы уплатить входную пошлину и затем отправиться туда, вниз, во мрак. Ради чего? Ради объявленного аукциона, весть о котором просочилась даже в высшие слои местного общества. Услышал о них и тот, кто последние несколько лет едва ли не безвылазно пребывал в Кель'Таласе — старые знакомства позволили ему краем уха уловить новость о таком весьма специфическом мероприятии. Где нелегальный аукцион — там особые товары.  Где особые товары — там нелегальные предметы. И иногда обладающие весьма... мрачной историей.

Заплатив положенную пошлину в десяток серебра, эльф в тёмном вместе со всеми направился вниз. Там, под землёй, первым, что встретило группу «верхушников» были запахи. Нет, даже вонь и смрад. Кровь, грязь, испражнения и гниль — всё смешалось в удушающую атмосферу, в которой местные обитатели жили долго... или не слишком долго. Под ноги едва не попалась обглоданная крысами рука трупа, выглядывающего из под груды мусора и обломков.

Зал, в который их привели, был весьма... внушительным. Особенно для подземелья. На импровизированной сцене стояла гоблинесса в компании с огромным жирным хобгоблином.  Для гостей же припасли тяжёлые каменные скамьи, на одну из которых и присел эльф в тёмных одеждах, заняв место сразу напротив трибуны. Аукционистом выступала молодая с виду женщина из рода людского.

Торги начались со смехотворного — присутствующим предложили купить камень из алтаря каких-то тёмных магов. Подавшись было вперёд, эльф в тёмном вслушался в предысторию лота... но быстро потерял интерес. Почти наверняка это подделка, на что указывала и ничтожная цена в пару серебряков. Как ни странно, и на такую вещицу нашёлся покупатель.

Однако эльф в тёмном не торопился. Главные лоты приберегли напоследок, и именно для них он взял с собой звонкое золото... которое быстро пригодилось, но не для вещей. В перерывах между лотами, среди которых были как безделицы, так и действительно зачарованные вещи, то и дело из клеток выводили пленников. Нет, не так — рабов.

Одной из них была эльфийка. Заплаканная, исхудавшая, в порванном платье, однако по заверением аукционистки — нетронутая.

Подавшись вперёд, эльф в тёмных одеждах впился пальцами в край скамьи, неотрывно глядя в рабыню. Стук крови в висках словно набатом звучал для разума того, кто в сей миг до боли закусил губу.

Деньги.

Его цель для появления сюда.

Честь.

Народ и долг.

Дабы не кривить душой, стоит всё же отметить его краткие колебания. Крамольная мысль «а не оставить ли её здесь?» посетила разум эльфа в тёмных одеждах, заставляя душу выворачиваться наизнанку.

— ...начальнцая цена: одна золотая монета! — как во сне донелось до слуха.

— Полторы, — сорвалось с уст прежде, чем эльф успел осознать, что он говорит.

— Золотая и двадцать серебром! — раздался выкрик откуда-то с заднего ряда скамеек одновременно с его собственным голосом.

— Девственная кровь? — громко переспросил какой-то мужчина. — Сто сорок серебром!

— Две золотых!

Скрипнув зубами, эльф в тёмных одеждах вскинул голову:

— Две с половиной золотых!

Со всех сторон то и дело раздавались смешки и грязные фразочки, явственно дающие понять, чего он наверняка ожидает от своей покупки и что будет с ней вытворять. Но на это было совершенно плевать, ибо он услышал главное: иных ставок больше никто не сделал.

— Две с половиной раз!.. два!.. три! Продано эльфу в первом ряду!

Он выдохнул. Да. Получилось.

Деламсель Ночной Бриз, — а именно так поименовала её хозяйка аукциона, — с мольбой и ужасом смотрела на своего нового владельца, пока её тащили обратно в клетку, пристроившуюся в дальнем углу зала. Все покупки будут выданы лишь после мероприятия...

Остаток времени он сидел как на иголках, но внешне оставался невозмутим и спокоен. Оставшиеся лоты и даже периодически выводимые «на сцену»  рабы его не интересовали. 

Едва дождавшись окончания мероприятия, эльф в тёмных одеждах сразу же направился к устроительнице оного.

— Я хочу забрать свою покупку.

— Все лоты будут аккуратно упакованы, как и живые приобретения, и получат владельцы их завтра, — мило улыбнулась аукционистка.

Но обращался эльф не к ней, а к гоблинессе:

— Я заплатил за неё двести пятьдесят серебром и имею право за такие деньги сразу забрать своё.

Сзади раздалась громкая поступь. Жирный и вонючий хобгоблин, решив, что его хозяйке угрожают, явно горел желанием сломать шею наглому остроухому. Эльф в тёмном коротко глянул через плечо и пальцы левой руки непроизвольно дёрнулись, смыкаясь, готовые начать творение волшбы.

— Тише, Биби! — Маленькая зеленокожая махнула своему охраннику ладошкой и смерила эльфа взглядом с ног до головы. — Хорошо. Весьма хорошую цену занесли нам и имеете полное право делать со своим имуществом что угодно. Эй, там! Откройте клетку с ушастой и отдайте хозяину!

— Благодарю, — кратко кивнул эльф и, обогнув Биби по дуге, быстро направился к девушке, которую выводили из узилища.

— На, забирай свою девку. — Мордоворот, который едва не втолкнул заплаканную девушку в руки покупателя, явно с трудом удержался от того, чтобы пройтись грязными руками по формам бедняжки.

Но эльф в тёмных одеждах на это уже не смотрел. Поспешно вынув из тощего рюкзака тёплый плащ, он накинул его на плечи несчастной, а после приник к уху, едва не вжимаясь губами:

— Я уведу тебя домой, просто иди за мной, прошу. 

Горячий шёпот и истовое желание помочь, сквозящее в его словах, дошли до разума невольницы и та сначала с недоверием, а после с проблеском надежды в глазах взглянула на мужчину.

Уходили в спешке и не оглядываясь даже. Точнее нет, не так — предоставив девушке идти вперёд и глядя лишь под ноги, сам эльф постоянно изучал окружение украдкой, не желая получить какой-нибудь грязной заточкой в бок. На них поглядывали, отпускали грязные шутки, но всё же не трогали — «верхушников», которые приходили для торговли, здесь не обижали. Во всяком случае без особого приказа.

Поднявшись на поверхность, эльф в тёмном быстро увёл спасённую в безлюдный переулок, где, убедившись в отсутствии за ними хвоста или сторонних наблюдателей, поспешно отворил портал. Шаг, который сделала Деламсель Ночной Бриз , вёл её в Страну Вечной Весны. Край, в котором её ждал родно воздух, старые друзья и знакомые. И теперь уже совершенно новая жизнь.