Стилгар проснулся среди ночи от ужаса, он слышал в голове чужой, напевучий, дерзкий голос: " Куда подевались манжа-лоа от тебя, Слаба-слаба мон?". Он резко сел, тяжело дыша, всё его тело ужасно болело, в особенности горло. Дворф привстал и еле шагая, направился в сторону бочонков. "Не может быть... Просто не может быть", скулил тихо дворф, открыл бочонок с самогоном, взял кружку что стояла рядом. Выпил тогда Стилгар - порядочно. И тут увидел силуэт у входа в палатку. Он задрожал от страха. "Снова только моджо зульфи, не даёт тебе пройти в мои владения. Но её моджо кончается. И трайб свой ты оставил далеко отсюда, сабба-сабба мон. Я всегда получаю моё."

Стилгар снова проснулся, на этот раз крича. Успокоившись, он просто лежал на шкуре медведя смотря в потолок. Тролли, будь они неладны, ворвались в его жизнь много-много лет назад и с тех пор не давали ему покоя. Дворф лениво встав, вышел из палатки и умылся снегом. Раны ужасно болели, потому дворф смазал их остатками мази, что сделала для него Рики... Малышка Тайрики... Дворф закурил, вспоминая эту шумную, синекожую бестию, его лицо расплылось в улыбке. Он был многим обязан, этому маленькому сорванцу. Он был обязан ей своей жизнью.

"Теперь ты - дитя лоа. Лоа будут смотреть за тобой и вести тебя в мире под глазом Огуна, до того момента когда ты попадёшь в лапы Самеди. И даже тогда лоа тебя не бросят", Эти слова дворф помнил прекрасно. Ибо слышал он их, чувствуя адскую боль везде. Он не мог тогда открыть ни рот, ни глаза. Когда он замычал и задёргался, что-то острое прошло подле них, дворф понял, что глаза и рот его были мгновение назад зашиты. Стилгар тогда закричал от ужаса и боли. А его лучший друг, Мок'Фон лишь хмыкнул и сказал: "Кричит как пикни. Стил'гар - жив".

Стилгар, перебинтовав свои раны, направился в сторону шкур и принялся их свежевать. После того, как ему приснился Самеди, дворф точно не смог бы уснуть, тем более с такой болью в теле... А пока дворф работал, он вспоминал, вспоминал, в каком шоке тогда находился, когда понял, что и вправду некоторое время был - мёртв. И за границей смерти не было покоев Титанов... Там не было ничего. Он с холодком на спине вспомнил как ему снились постоянные кошмары, о том как его снова и снова обдавал струёй огня голем, как он горит, а потом этот голем обрушивал на него свои массивные лапы, а следом хруст черепа, шеи и позвоночника...

Разделав туши, дворф повесил шкуры сушиться. Подошёл к телу оленя, и нараспев читая благодарность лоа, за эту великолепную добычу, вырезал своим кинжалом сердце. После чего, держа его на руках, понёс в сторону одной неприглядной и плохопроходимой тропки ведущей вроде бы никуда. В конце той тропки, находился маленький алтарь. Стилгар донёс сердце, и благодаря лоа, вознёс им это маджа-лоа. После чего посидел немного у алтаря, и отправился обратно в лагерь.

Когда дворф возвращался, уже светало. Стилгар потушил лампу на столе, благодаря которой он работал ночью, и принялся дальше разделывать туши, в то время пока шкуры растягивались и сушились. Дворф активно орудовал большим тесаком. Вокруг доносилось лишь глухое постукивание. И после каждого удара, дворф, будучи уже довольно опытным мясником, сортировал мясо в три кучки. Лучшее мясо, просто мясо и то что невозможно есть. Разобравшись с этим делом, дворф завернул мясо в мешочки из тонкой кожи и закинул их в снег, что бы дольше хранились.

Доделав работу, дворф достал сигару, прикурил её у факела, что стоял у входа в лагерь, а следом и потушил его. Плюхнувшись на табурет, у потухшего костра, охотник смотрел на рассвет и снова погружался в воспоминания. Тогда - он их ненавидел. Он был обгоревшим, лысым, с клочками горелых волос вместо бороды, уродливым... Он хотел их всех убить, за то что ему даже умереть спокойно не дали! Он ненавидел тех, кто его спас, не задумываясь о последствиях... И ему стало трудно с ними... Тяжело... Он их любил всем сердцем, но он сам не мог объяснить той неприязни к своим верным соратникам, что рождалась внутри него. И потому в Болотине, во время охоты на дракона... Стилгар ушёл. Ушёл на север и так и не вернулся...

Дворф достал флягу с пояса, сделал пару глотков: "Сабба-сабба мон", вспомнил он, как шутила так Рики, называя его неуклюжим... Пока не увидела его в охоте. После этого она начала его сильно уважать... Когда в лагере оставались они вдвоём, она так мило укутывалась в его пропахшую алкоголем, кровью и незнамо чем бороду, что дворфу даже стало стыдно быть таким неопрятным. С тех пор, каждый раз возвращаясь с охоты, дворф всегда ухаживал за бородой. Внезапно дворф почувствовал в руках небольшой гребешок и застукал себя за тем, что он расчёсывает бороду. На глазах дворфа навернулись слёзы. Он выпил ещё немного самогона, вспоминая, дворфийские колыбельные которые он пел Рики, троллськие сказки и легенды, что рассказывала ему она...

Когда солнце взошло, дворф был в стельку пьян, гулял по лагерю, матерился, грозился намылить рожу Фориму, за какую-то идею с мортирой. Врезать Грифуру, за то, что из-за его проблем Стилгар умер... Дворф достав ружьё, выстрелил в небо, матеря титанов, за то что те создали такой херовый мир... Пару часов спустя, дворф мирно похрапывал, лёжа в сугробе. А над лагерем летали и пели синицы. Солнце задорно играло на свежем снеге. Начинался новый, прекрасный день.