Покров ночи был всё ближе, или же это смрадный туман загустел и затмил солнце? Сэмуэлу не было покоя. И днём и ночью он бродил в округе, наблюдал ужасающие картины смерти и разложения, сотворения тёмных заклятий, и мертвецкий хлад в глазах обитателей этой земли, но не мог уйти. Его что-то держало в этом Светом забытом месте, но он хотел бежать, спасти себя от ужасной душевной боли. Несравнимо было страдание его. За все долгие годы своей жизни он не испытывал подобного и это его пугало.  Помимо прочего его беспокоила и ужасная рваная рана от рунического топора на груди, ужаснейший хруст в шее, что зачастую мешал думать. Неживой то и дело нехотя резко опускал свою голову и прижимал нижнюю челюсть к груди, а затем поднимал обратно, помогая себе руками. Хоть он и чувствовал фантомную, далекую-далекую боль, неживая плоть не беспокоила его так, как боль душевная - внутренняя. Внутренняя боль, как будто все органы превратились в кровавое месиво и месили их в фарш саронитовыми топорами постоянно, беспрестанно – ни секунды покоя или же затухания боли.

Сэмуэл знал множество литаний и святых речей, и он решил действовать. Ожидаемая мысль посетила его: «Обратись к Свету – он спасёт тебя, как и множество раз до этого». Неживой решил скрыться от окружающих его взглядов и стал искать пристанище – тёмный уголок, подворотню, разрушенную лачугу. Падший жрец то и дело ускорялся, прибавлял шаг. И он бежал, бежал подальше от, равнодушных мертвецких глаз, но не мог покинуть территорию проклятой земли. Он хотел лишь единения с самим собой, разобраться в своих чувствах и поделиться ими со своим прежним покровителем – Светом. И он нашёл безопасное место.

Сэмуэл Лайтфолл тихо сидел в углу и качал головой в такт мерцания свечи, огонь которой покачивался раз за разом. Вокруг стоял смрадный туман, вонь трупов и прочей мерзости. Но старому жрецу не было дел до этого. Запах не беспокоил его. Сэм с судорогой в руках вытянул руки вперед и сложил ладони. Начал читать древнее писание, что было начертано в его фолианте. Он то и дело бросал взгляд по сторонам – опасался случайного взора. И так он провёл несколько долгих часов. Он повторял молитвы, вспоминал давно забытые и раз за разом он углублялся всё дальше и дальше, пока не дошёл до последней страницы. И не было ответа от покровителя бывшего. И не было долгожданного упокоения и боль не стихала.  Отчаяние завладело телом жреца, и скрутился мертвец в позе эмбриона и страх окутал его. Настоящий животный страх. И не знал Сэм, почему и кого он так боится. Несколько часов животного ужаса испытал старик, прежде чем он смог нормально мыслить вновь. И вот, ещё одна попытка. Надежда ещё не совсем угасла.

Дрожащими руками взялся Сэмуэл за «Трификс, трактат о душах», что был передан ему под опеку в далёкие годы одним из рыцарей для сохранности. И снова Сэм читал. И с каждой страницей всё более грубым становился голос. Что-то новое почувствовал он -просветление пробиралось сквозь завесу боли. С каждой страницей, с каждым часом ответы приближались к нему, но строки путались. Падший епископ стал видеть то, чего раньше не замечал, читал сквозь строки, находил иной смысл в древнем письме, а может это и казалось ему. Слова и руны древние всё чаще подменялись. Начертано одно, а чтец видит всё иначе. 

Пелена спала. Новые убеждения пришли на смену старым верованиям и Сэмуэл Лайтфолл наконец прозрел. Красивые церковные одежды, что ранее должен был носить представитель церкви, падали на землю и гремели его старыми регалиями и орденами. Растрёпанный фолиант отправился следом. Эти безделушки и побрякушки более без надобности новому служителю плети. И вспыхнуло пламя – Сэмуэл собрал вещи, уложил их в кучу и поджег от свечи, на которую уповал несколько часов назад, как на лучик надежды об избавлении. Через пару минут огонь горел не только внутри лачуги, но и внутри души старика. Кровавая бойня саронитовыми топорами сменилась на яростный огонь. Боль не утихла, нет. Она лишь видоизменилась и теперь Сэмуэл Лайтфолл осознал, что именно несёт эта боль в своём обличии. Не праведную кару за прежние деяния его, а испытание от нового господина. 

А ведь нужен был лишь шаг вперед, лишь разговор с тишиной. Всё было так, как и говорил Эрхард. Свет – ложь. Есть лишь бог смерти и разложения, повелитель мёртвых. Сама жизнь – обман. Все годы, что старик следовал Свету, были обманом. И когда он раскусил это и решился призвать Свет к ответу – тот не решился отвечать на зов, ибо знал, что обман не удастся вновь, что старик догадывается о лжи. Свет более не имеет над ним власти. Есть только благородный избавитель – кровавый марш под знаменами повелителя плети, короля мёртвых. И Сэмуэл надеется сыграть в этом марше свою роль. Необходимо только подтолкнуть, указать. И тогда кровь виновных во лжи окропит земли этого и других краёв, пока не будет свершено отмщение за годы страданий.

И вот он стоял в рваной рубахе перед пепелищем и повторял те же слова, что по пробуждению услышал от Эрхарда. «Первая добродетель - уважение. Я должен верно служить тем, кто имеет надо мной волю, ибо нарушение этой добродетели грозит мне муками куда более страшными чем те, что я испытываю. Вторая добродетель - упорство. Я обещаю рьяно следовать воле своего Бога, отдавать ему хвалу и приносить жертвы. Делать все, что в моих силах, дабы принести на эти земли мир и увядание не-жизни. Третья добродетель - сострадание. Как всякий праведник, я понимаю ценность труда нашего Владыки. Я клянусь нести смерть в любой уголок мира, отныне и навеки. Живые лишь глупые агнцы, что нуждаются в моей помощи, ибо каждого из них ведет страх, я даю слово освободить их от страха, вырвав сердце сомнений из груди, ибо такова воля нашего Бога. Клянусь раз и навсегда. Пусть он видит мой первый шаг, шаг будущего праведника». И он будет нести эти клятву, пока не упокоится его дух, а пока пламя будет медленно сжигать бы его изнутри, прям как эту лачугу в одной из подворотен.

Powered by Froala Editor