Несуществующая запись покойной Крошки Дей.

Это было жуткое место глубоко под землёй, расположенное где-то совсем поодаль от крепости. Сначала мы упорно пёрлись туда сквозь снега и сугробы, а потом кое-как по очереди спускались по вертикальной лестнице в кромешную темноту. «Ну и дыра» – первая мысль, которая промелькнула у меня в голове, когда я увидела голые стены, сплошь покрытые пылью и паутиной, и услышала мерзкий запах сырости и гнили, застывший в воздухе, будто совсем недавно здесь помер кто-то очень старый и немытый. Благо, мои умные ребята прихватили с собой факела, иначе бы я себе нос об стену расшибла. Впрочем, даже пламя в итоге не спасло нас от вырвиглазной теми. Кое-как можно было разглядеть грязную брусчатку под ногами и всякий разный хлам, разбросанный вдоль стен всего коридора. Но дальше - ничего. Черная пустота. Вскоре ещё и светильники погасли, когда из глубины помещения подул абсолютно неестественный ветер. Очень холодный и сильный, такой, какой бывает только на самых пиках альтеракских гор и пробирает до костей.

Сразу после этого вдалеке нарисовался человеческий силуэт. Красивый, статный мужчина, одетый, как подобает всяким богатым лордам в самые тёплые деньки. Правда, лицо у него было больно бледное и конечности немного просвечивали, но то пугало, кажется, одну меня. Другие, видно, уже встречались с ним, а потому шустро обнажили клинки и приготовились к сражению. Тогда мне и сообщили, что статный мужчина - это призрак этого подземелья и по совместительству наш главный противник.  В тот момент я смотрела на него и даже не знала о том, что передо мной стоит мой будущий убийца. 

Когда загадочный мужской силуэт исчез, мы все разбрелись по ближайшим помещениям. Маги сначала зашли в комнату, расположившуюся по правую руку от входа в это жуткое подземелье. Не знаю, что они там нашли, но в итоге они задержались и нам даже пришлось их окликнуть, ибо тьма в коридоре сгущалась всё больше. Тогда мы всей толпой запрятались в маленькую каморку напротив, где с самого порога на нас смотрели два огромных ярких фонаря, что позже оказались глазами огромной механической птицы. Чуть позже мы с ужасом обнаружили, что комната, в которую мы вошли, была доверху набита порохом и динамитом, а в самом её конце расположился маленький импровизированный склеп с кучей человеческих деревянных гробов. Когда мы подошли ближе, то с ужасом обнаружили, что самые верхние из них заколочены, украшены цветами и подписаны именами некоторых из нас. Ох, нужно было видеть лицо Ауроса, когда он увидел своё имя на гробе! Я сначала думала, что, может, из его родственников кто, но оказалось, что там ещё и  позывной указан. Ну после этого и у меня волосы на голове зашевелились. Вскрыв некоторые гробы, мы обнаружили, что под их крышками лежат лишь горстки серого пепла. Честно, от этого не полегчало. Если бы не внезапный машинный шум за спиной, так и остались бы стоять, потрясенные и испуганные. Оказалось, что нас отвлекла ожившая, как по волшебству, механическая птица, которая подпортила нашему латнику броню и даже ранила его в некоторых местах. А потом мы запинали её всей толпой, отчего она воспламенилась и затряслась, готовая взорваться и забрать нас всех на тот свет вместе с собой. Спасаясь, я и покалеченный рыцарь выбежали обратно в коридор, абсолютно бездумно бросившись в непроглядную темноту. А остальные как-то упрятались от оглушительного взрыва и позже долго выбирались из горящей комнаты, задыхаясь пороховым дымом и пытаясь обойти огромные завалы.

Чёртов призрак пожаловал в самый неудачный момент, а злой, побитый латник ещё и специально провоцировал его напасть, стоя с мечом наготове. Что же оставалось мне? Я держала горящие двери голыми руками, дожидаясь, пока наши выберутся из огня. Я слышала надрывной кашель и гневные крики знакомых голосов, и через некоторое время из пламени ступили знакомые фигуры. Тогда же, правда, я уже практически задохнулась дымом, который огромными клубами валил в коридор. Выжили все. За их спинами раздались последние мощные взрывы, после чего не утих лишь огонь. Пожар разрастался по узкому проходу, и тогда был отдан приказ как можно скорее уходить.

Я помогла Тарлоку, которому не хило досталось, выбраться из подземелья наружу. Именно благодаря ему и его фокусам ребятам удалось выбраться из горящей комнаты более-менее целыми. Оставила с ним дворфийку, которая помогала ему оправиться, а сама спустилась обратно и бросилась в огонь, чтобы вызволить из этой дыры остальных. Пока Аурос и безымянный рыцарь сражались с ловким призраком, леди Келлена и миловидная жрица пытались кое-как помочь им магией и убедить возвратиться к выходу, но тогда латник упёрся, а дурак Крайтон не возжелал уходить без него. Получив по шапке, оба чуть не слегли, и мне пришлось подскочить и атаковать неосязаемого духа голыми руками. 

Кажется, он смеялся надо мной.

Когда Аурос подкинул мне свой дражайший клинок, призрак уже отобрал меч у нашего отчаянного рыцаря, а меня вдруг подхватило и резко уволокло в самую тьму. Я обернулась и увидела, что в одно мгновенье отдалилась от ребят на огромное расстояние, а между нами, как по волшебству, возникли огромные баррикады из различного барахла, потоком повалившего из разных комнат. Стоило мне после этого предпринять малейшую попытку хоть немного отступить, как всё острое и опасное из целой груды различного металлолома мигом оборачивалось пиками, готовыми в этот же момент меня пронзить. То же самое происходило, когда мои товарищи пытались приблизиться к возникшей преграде с другой стороны, чтобы пробраться ко мне и помочь.  Тогда я развернулась лицом к призраку и попрощалась с ребятами, не глядя.

Он смотрел на меня абсолютно отрешённым взглядом, хотя его губы были искривлены в самодовольной усмешке. Его одежда была подобрана с изыском и выглядела дорого даже после смерти своего обладателя. Длинные волосы развевались так, будто бы в подземелье бушевал лёгкий размеренный ветер. Много раз, глядя на его лицо, мне казалось, что он хочет склониться ко мне и что-то сказать, но за весь наш поединок он не проронил и слова. Он был красив, точен и аккуратен. От каждого его движения веяло непринуждённой грацией. Кажется, я могла бы смотреть на это вечно.

Дуэль началась тогда, когда призрак остановился в десяти шагах от меня и отвесил глубокий почтительный поклон. Он стоял правильно и вальяжно отвёл меч в сторону, как, наверное, делают настоящие фехтовальщики. Я так не умела, а потому покрепче ухватилась деревянными руками за рукоять непривычного клинка. Позже я начну подражать ему, будто бы желая угодить. А доселе буду кое-как уворачиваться от его атак и совершать ничтожные попытки нанести удар. Пока он не ранит меня, а я не раню его. И так не произойдёт хотя бы дважды.

Раз за разом я косила клинком, тщетно пытаясь совершить удачный выпад и ранить мужчину в колено. Вскоре он выбил у меня из рук меч и выждал, пока я подберу его. А Крайтон, дурак, именно в этот момент попытался мне помочь и подхватил свой именитый лук. Но призрак остановил его стрелу всего лишь кратким взмахом руки, тут же перенаправив боеприпас в меня, так, что тот чудом пронёсся мимо моей головы. Пригрозив Ауросу пальцем и дождавшись, пока я снова буду ровно стоять на ногах с оружием наготове, дух снова бросился в атаку. И тогда, кое-как уворачиваясь, я услышала, как Келлена пыталась докричаться до моего врага. Задавала ему вопрос, который точно так же мучил и меня. Зачем?

Становилось жарче. И, как ни странно, не из-за того, что в подземелье разразился огромный пожар. Пока остальные задыхались дымом и неустанно кашляли, я дышала чистым и прохладным воздухом. Видимо, дуэлянт желал исключительно честной битвы. Хах, интересно, зачем он тогда избрал себе в противники бабу? Джейс бы оценил шутку.

Не помню точно, сколько моих ударов после этого ушли в молоко. Он ранил меня в плечо и бедро, но не калечил, хотя мог: громоздкий рыцарский меч был готов пронзить моё бедро насквозь и я бы запросто осталась без ноги, но призрак желал только обозначить, что я проигрываю, и потому касался бедра лишь острием. Тогда смотрела на свои раны и видела, как из них сочится кровь; мне было страшно и худо от мысли, что я погибну здесь. Скорее всего, это чувство помогало мне дальше идти в атаку. Впервые мои потуги ранить противника увенчались успехом: я увидела, что даже его, казалось бы, эфемерный образ, можно ранить и призрак вовсе не бессмертен. Я задела его руку, оставив глубокий порез, но меч дух не потерял. Видно, держал его покрепче, чем я. А после задела самым острием посеребренного клинка грудь дуэлянта, и, поскольку тот был одет лишь в роскошную льняную рубашку, запросто разорвала одежду и ранила его. Вид того, как белоснежная сорочка обагрилась нечеловеческой кровью, завораживал. И, возможно, именно это стоило мне жизни.

Я застыла, очарованная. А призрак плавно отдалился в сторону, нацелившись клинком на меня. Он метил в голову. И я видела это; знала, что сейчас последует выпад и мне придёт конец. Но, не смотря на это, никак не могла пошевелиться. Конечности отказали моей воле. 

Именно в этот момент я оглянулась назад и заметила, что мои ребята уходят. Огонь и дым застлали выход наружу, и теперь им приходилось бороться с ним для того, чтобы выжить. Я не могу их винить: если бы они погибли в пожаре, наблюдая за моей гибелью, это разбило бы мне сердце. Тем не менее, видеть спины отдаляющихся товарищей было неимоверно больно.  

Оторвавшись ногами от земли, дух плавно последовал мне навстречу. Его путь резко увеличился, будто он отступил не на несколько шагов, а оказался в самом конце бесконечного коридора. Но, не смотря на это, когда я повернулась обратно к нему, мы оказались совсем вблизи. Он обнимал мою талию и чуть наклонился, чтобы безотрывно смотреть мне в глаза. Выглядело это так, будто мы вот-вот закружимся в медленном танце. В его взгляде читался безумный азарт, вперемешку с триумфом и искренним удовлетворением. И в этот момент я ощутила, что похищенный клинок рыцаря пронзил мою грудь насквозь, а его окровавленное острие вылезло из моей спины. 

Перед тем как уйти, призрак бережно опустил моё тело на холодную брусчатку. Выудил клинок и бросил его рядом, после чего встал и отвесил благодарный поклон. Умирая, я смотрела на его уходящий силуэт. 

Умирать, на самом деле, совсем не больно. Во всяком случае так, как помирала я. В такие моменты, истекая кровью, думаешь только о том, сколько всего не успел сделать. Даже глаза закрываешь, будто бы только на ночь, обдумывая свои дальнейшие планы на завтра. Жаль только, что это последняя ночь, после которой ты больше никогда не проснёшься.

А ведь именно сегодня планировала написать и отправить родителям письмо о том, что со мной всё в порядке.  Но испортила пергамент, пролив на него чернила. Теперь они получат другую весточку обо мне.