Крепости дома Чёрного Барана нужен был жрец. Это ощущалось всё отчётливее. Особенно острой эта нужда стала, когда старая знахарка, переместившаяся в новые помещения лазарета, с трудом справилась со всеми ранеными.

Её руки уродовали мозоли, а подушечки пальцев огрубели, пойдя трещинами. Пожилая женщина не жаловалась. Она лечила. Штопала, бинтовала, делала снадобья, припарки и мази. Нужно было всё больше, но она по прежнему не жаловалась. Ремесло превращалось в рабство, но и тогда она не жаловалась. Врачевание было её частью, а чужая боль воспринималась мадам Грог, как её собственная. Суровая, но отзывчивая и добрая, как строгая матушка, она хлопотала над каждым. День ли, ночь ли, женщина приходила на помощь любому.

Одна из жительниц крепости попала на грубо сколоченную койку и много времени между сном и бодрствованием проводила общаясь. Мадам Грог ничего ей не говорила, но Гвендолен догадалась сама. По натруженным рукам, согбенной миниатюрной фигуре и по тому, как пожилая дама с лёгкостью засыпала в любом положении.
Гиневра Грог рассказала Гвен об оставленной в Бернхольме семье, о тяготах, которые ей пришлось пережить, пока конфликты не утихли хотя бы на время. Неспособная смириться с тем, что творила Стромгардская оккупация, Гиневра покинула Бернхольм. Судьба свела её с домом Чёрного Барана, где женщина получила кров и заработок, который целиком отправляла детям. Взамен же, она врачевала со страстью и самоотдачей достойной жрецов Святого Света.

Эта история позволила Гвендолен сделать первый шаг. Девушка обратилась к командующему Алваэлю, изъявив желание найти для мадам Грог кого-то, кто поможет в нелёгком деле. Искатель же в свою очередь, дал ей разрешение действовать от имени Дома. В компании двух гвардейцев, Гвен направилась в Бернхольм, где жила семья мадам Грог. Они приняли её на ночлег и поделились слухами.

Итан Грог рассказал, что пару дней назад имел дело с чародеем, который разыскивал странствующего жреца. Информации было мало, но Итан заверил Гвен, что это лучший шанс найти заинтересованного в подобной работе человека.

То ли судьба насмехалась над Гвен, то ли любила, но даларнский маг, с которым её свёл Итан, оказался одним из братьев рыцаря-капитана. Взрослый и мудрый, чародей походил на брата только внешне. Рассудительный мужчина узнав, что девушка лично знакома с Адальхартом почти сразу пошёл ей навстречу. Так Гвен обзавелась ещё одним союзником.

Вместе с Эрианом Мецем, Гвен удалось разыскать жреца на едва остывшем поле боя, где не так давно орочья орда Джубейтоса, была заклёвана до смерти Ределарским орлом и втоптана в грязь копытами Чёрных Баранов.

Человек в скромном одеянии стоял у алтаря и сосредоточенно смотрел на святой амулет, который держал в руках. Это очень напоминало определенного рода медитацию. Он не шептал пафосных слов, но сила его воли была очевидно при первом же взгляде. Чем ближе к нему стояли люди, тем лучше они ощущали необыкновенное спокойствие и уверенность в том, что этот человек им поможет. Ему можно верить. Постояв так какое-то время, жрец повернулся к ним и не сказав ни слова улыбнулся. Его теплый взгляд коснулся обоих пришедших. Он был мягок и в нём не читалось раздражения от того, что его оторвали от молитвы. Он продолжал смотреть на Гвенн и Эриана, словно ожидая их слов.

Гвенн покосилась на чародея и что-то тихо проговорила.

- Мистер Мец, я думаю, вам лучше сначала завершить дело, а уж потом выскажусь я, - она глянула на жреца и перевела взгляд на Эриана.

Эриан кратко кивнул и не спеша подошёл к жрецу. Он медленно достал из кошелька на поясе маленький, сломанный амулет и протянул его святоше. Тот принял его, заинтересованно осмотрев. Одобрительно улыбнулся чародею, пряча предмет в складках мантии. Эриан отвесил поклон жрецу и отошёл назад. Они не проронили ни слова, но кажется им это было и не нужно. Жрец поправил свои одежды и теперь уставился в свою очередь на Гвендолен.

Гвен молча наблюдала за происходящим. Даже испытала благоговение в некоторым смысле.

Она кашлянула и шагнула на встречу жрецу.

- Меня зовут Гвендолен Пайер, - девушка покосилась на Эриана. - Я служу дому Чёрного Барана. Я и эти люди, - она указала на гвардейцев. - Надеюсь вас это не смутит? - спросила она, внимательно наблюдая за реакцией служителя света.

- Ни капли, Гвендолен Пайер. Я Конрад Фрей. Люди называют меня отец Конрад. Многие воины Чёрного Барана лежат на этом поле. Но ещё больше лежит здесь их врагов, - мягко, но с явной печалью в голосе проговорил мужчина. Он смотрел на Гвен по-отечески ласково, его взгляд был внимателен и чуток. Он говорил с ней уважительно, как с равной, но хорошо чувствовалось его превосходство, которое манило своей защитой и надёжностью. Кажется многие называли его "отцом" не просто из уважения. Он действительно выглядел как добрый папа, смотрящий на свою дочь и готовый прислушаться к любой её проблеме.

- Чем я могу помочь Дому Чернобаранов?

Гвен не ощущала и толики недоверия к клирику.

- Я пришла просить вас о помощи. Дом нуждается в жреце. Многие наши воины с трудом оправляются от ран. Их врачует чудесная женщина. Добрая, вкрадчивая. Но... сэр, вы бы видели её руки. Пальцы растрескались, ладони покрыты мозолями. Это не руки матери, это руки... - Гвендолен силилась подобрать слово, но всё, что приходило ей на ум, казалось неподходящим. - Это руки рабыни... мадам Грог трудится, и ни разу даже не жаловалась на усталость. Только на боль в спине. Я прониклась к женщине состраданием. В Бернхольме живёт её семья, она редко с ними видится. Быть может, если бы рядом с ней был человек вроде вас, она бы смогла исцелиться и почувствовать хоть капельку добра и свободы.

Девушка говорила с чувством. Было ясно, что она действует не из желания угодить дому, а из желания помочь медику, которая верой и правдой служила Чёрном Барану.

- Я... не смею надеяться, что вы согласитесь отправиться со мной в крепость и посильно помогать нуждающимся, ведь жрецы нужны всюду, но... если бы вы только увидели доброту этой женщины, вы бы и сами, вероятно, прониклись состраданием.

- Здесь мой труд люди тоже ценят, то таких как я множество. Воины Чернобарана совершили много тяжких и злых дел, но сейчас слухами о них полнится Альтерак и слухи эти преисполнены лишь добром. Мне сообщили что даже паладины Длани сражались с ними рука об руку, это о многом говорит. Но не это важно для тех, кто следует учению Света. Ваши слова о мадам Грог тронули моё сердце, Гвендолен Пайер. Я приеду в крепость Черного Барана и окажу помощь нуждающимся. Она сможет вернуться к своей семье. Я буду помогать им и впредь, пока обязанности не заставят меня быть в другом месте. Либо пока властители этого Дома не совершат каких-либо дурных дел. Я не судья, я отдал своё сердце и душу Свету, встав на поприще целителя тел и душ. Но если мне известным станет о том, что под стягом Чернобарана творятся страшные и преисполнены злобы ко всему живому дела, я буду вынужден уйти. Устраивает ли тебя такое условие, Гвендолен Пайер?

Голос жреца не дрогнул, покуда он произносил свою речь. Фрей говорил негромко, но каждое его слово эхом отдавалось в голове присутствующих. Он был мудр и его воля была куда сильнее многих иных служителей Света. Так почему он здесь, в Альтераке? Почему не сидит в золоченых одеждах под сводами и шпилями собора Лордерона? Очень странный человек, но исполненный необычайной добротой к простым людям, живущим в труде и лишениях.

Гвендолен подивилась тому, как общается жрец. Он вещал, словно какой-то пророк далёкий от всего мирского.

- Если люди, служащие дому Черного Барана будут делать что-то, что перечёркивает моё понимание добра, я и сама поспешу покинуть их, - сказала она тихонько. - Я не могу выставлять вам условий, чинить препятствия, я не нанимаю вас, я просто хочу помочь доброй женщине, которая тоже заслуживает капельку добра. Она отдает море, а возвращаются ей, сущие крупицы, хоть на жалование она и не сетует.

Услышав ответ жреца, Гвен с трудом удержалась, чтобы не кинуться ему не шею. Лицо озарила улыбка, хоть нахождение на поле брани и тяготило душу.

- Сейчас я планирую вернуться в Бернхольм. Время позднее, в дорогу собираться будем завтра на рассвете. Будет проще, если вы отправитесь в нашем сопровождении. С двумя гвардейцами путешествие кажется куда менее опасным. Согласитесь?

- Да будет так. Вверяю свою жизнь под защиту ваших воинов, - произнес жрец, легонько поклонившись. Но что-то подсказывало, что в случае чего именно ОН будет защищать своих сопровождающих от угрозы. - Я последую за вами, Гвендолен. Мои дела на этом поле, где витает лишь смерть, окончены. Души павших да упокоятся в Свете.

Конрад взял свою котомку, стоявшую у алтаря и закинул на плечо. Довольно резво он подошёл к людям, но встал рядом с ними, сложив руки в широких рукавах мантии и стал мирно ожидать начала пути, замерев словно статуя.

Эриан тем временем наблюдал за этим представлением молча. Удивительно, но он относился к этому жрецу с почтением, хотя были известны случаи непонимания и даже конфликтов между чародеями и служителями Церкви.

Когда с делами и договорённостями было покончено, Гвендолен вернулась к размышлениям о том, что будет, когда она вернётся в крепость и как ей лучше всего поступить. Раздумья были то мрачными, то весёлыми. Она то краснела, то бледнела, но большую часть пути проделала в тишине. Вероятно её спутники были увлечены беседой куда сильнее.

- Что ж, завтра, на рассвете, мы будем ждать вас у ворот, господин Конрад. Я и двое гвардейцев, - Гвен кивнула. Она выглядела жутко обеспокоенной, будучи всю дорогу предоставлена сама себе.

- Мисс Пайер, кажется на этом наше с вами путешествие подошло к концу, - заметил Эриан, поглядывая на девушку. - Рад был с вами познакомиться. Я не знал, что судьба сведёт меня с людьми, так тесно связанными с моей семьёй. Удивительное совпадение.

Чародей замолк, сунул руку в бесчисленные мешочки на поясе и достав небольшой аметист, протянул его девушке.

Конрад всё время шёл молча, погруженный в свои мысли. Он бормотал что-то под нос, словно ведя беседу сам с собой.

- Я тоже была рада познакомиться с настоящим родственником Адальхарта, - она кивнула несколько механически. Как будто сделала это машинально, погруженная в свои мысли, девушка подняла глаза, только когда увидела аметист на ладони чародея.

- С чего вы взяли, что я и ваш брат, тесно связаны? - спросила она, переводя взгляд на лицо Эриана. - Это ведь не просто камень? - дополнила она вопрос, не ожидая, что даларанские маги способны делать подарки без особого смысла.

- А кто ещё будет реагировать столь остро на любые темы, связанные с ним? То как вы опускаете взгляд, вздыхаете, смущаетесь. Я вас не упрекаю, не подумайте. Любовь - удивительнейшая из видов магии. Мало кто научился управлять ей, - сказал Эриан, подбросив легонько аметист и вновь протянул Пайер. - Это просто камень. Красивая безделушка. За неё можно получить хороший обед в таверне, либо вставить в какое-нибудь красивое кольцо. Считайте это просто памятным подарком в честь знакомства.

Гвенн застенчиво опустила глаза.

- Я прямо как открытая книга, - сказала она тихо. - Скажите... могу я попросить вас написать брату? Сообщить, где родные, передать ему, хоть какие-то вести? - несмотря на то, что Гвендолен жутко злилась на Адальхарта, она всё же беспокоилась о его душевном благе. 

- Его место здесь, - коротко ответствовал маг. Впрочем после недолгого молчания он решил пояснить свои слова: - Они живут в мире и достатке. Если последний Мец покинет Альтерак, то этот край окончательно перестанет быть нам домом. Будьте уверены, лучше ему быть здесь. Придёт время и я сам приведу его к ним. Как и остальных братьев и сестёр.

- Боюсь он с вами не согласится, - со вздохом ответила Гвен. - Что ж, время позднее. Я рада знакомству и, спасибо за камень, - она прокатила его между пальцами, пряча в нагрудном кармане. - Думаю, в крепости Чёрного Барана вам будут рады, если вы решите навестить Адаля.

- Не решу. Я отправлю письмо. Не думаю, что мне там место, - почесав бородку, сказал Эриан. - Но загадывать не берусь. Жизнь по всякому обернуться может. Ну, доброго пути!

После этих слов Мец развернулся и пошёл в ровно обратном направлении. И зачем он вообще шёл за ними? Странный человек, странная семья.

Итоги:
- в крепости появился жрец;
- в крепость прибыла дочь мадам Грог, Мария. Девушка будет помогать матери;
- Гвендолен получила драгоценный камень;
- получена информация, способная повлиять на настроение рыцаря-капитана.


Эвент провел: Reinmar (Адальхарт Мец).
Отчёт и логи отредактированы и составлены: Imaginaria (Гвендолен Пайер)