1. Как вас зовут на поверхности – это не важно уже, особенно тут. Попасть сюда, значит умереть душой, но не телом. Не важно, как меня звали на земле ветряной, но тут меня все знают под именем Чайка. И благодаря шансу и удаче, смогла раздобыть несколько средств для описаний этой пляски со смертью. Не знаю, зачем я это пишу? Может, чтобы не сойти с ума в этом месте, или почувствовать, что я всё еще жива.

 Бывают времена, когда жизнь творит странные вещи, даже абсурдные в неком плане судьбы. Злейший враг синеперых, Бритц, проявляет сострадание и милосердие к своим врагам. Если он и вытащил с арены, то, уверена, не из-за сантиментов, а потому, что я для чего-то нужна буду. В данный момент это и не важно, если ты себе и не принадлежишь, а просто пытаешься вдохнуть побольше раз на дню, а не кормить в земле червей. 

 Тёмные проходы, везде снующие оборванцы и лиходеи поганые. И дети… полуголые, одетые в лохмотья… Где-то и просто в куче отбросов лежали люди, а кто-то, в это же время, рядом с ними справлял свои нужды. Вот такая и была дорога до новой темницы моей, только вдалеке я видела тот самый проход, ведущий наружу. Вот он выход! Свобода! И это лживое чувство, когда надо пройти пару шагов и протянуть руку вперед, чтобы ощутить освежающий поток ветра. Забавно, что вместо этого - будешь лежать с простреленной спиной или с перерезанным горлом, оставляя свой след кровавый.

 Когда-то придёт конец путешествию и по туннелям, или, вернее будет сказать — катакомбам. Птица, попавшая сюда, долго не протянет, а только в конце концов и угаснет. Если сравнивать «Бойню» круглую и лагерь этот палаточный, то выбор тут и так понятен. Поприветствовали меня «хорошо» - с хлебом и солью, как и положено в гостях. Только вместо хлеба – клинок Штайн у горла. И ты так желаешь: «Ну давай же, сделай это, режь, утоли нашу общую боль!» Но нет, я зачем-то им и нужна... 

 Показали мой новый дом, хоть и не клетка с гостями настырными. Провожатая была добра ко мне – угостила солью. Соль была так себе, только после неё и не пошевелишься толком, да и не ляжешь поудобней. Но спасибо хоть и за выбор, что можно было отказаться от добавки жгучей по коже моей. К сожалению, я и не знаю, как звали её, мою провожатую. Только Бритц её звал душенькой, но это не её прозвище тут-то. Если бы и не маска, которая всё время скрывала её добрую половину лица, то было бы просто прекрасно. Личико и правда было красивенькое для этих мест же, только попорченное чем-то. Даже травки предлагала “лечебные” , только отказалась от этого предложения. Хотя оно и было заманчивое, вот Десница просто не нарадуется в своей палатке, что мне слышны её возгласы со своего места “удобного”. 

 Оставили меня одну, только ходили около меня какие-то личности же. Да и смотрели такими взглядами похотливыми. Что можно только надеяться, чтобы они не зашли ко мне в гости. Но нет же, зашел другой человек – я бы назвала его птицей, а не представителя люда людского-то. Речи его завораживают сильно, что так и охота крылья свои распустить высь далекую-то. Только разговоры о свободе, которая может быть в заперты действуют ой как паршиво. Что охота выть на луну горько и скорбно… Нет страшней участи такой, где свободный огонек погаснет во тьме непроглядной и закрытой на ключ неволи тоскливой.

  Вот так из одной беды, попадаешь и в другую же. Из неволи в неволю. Но я, на удивление, хоть осталась жива.

2. Страх и бег.

 Проснувшись с утра, наверное, вы видите стены родного дома или свободные просторы снежных гор, где костер тепло согревает тебя.  Но не тут. Здесь видишь только мрак и тьму по сторонам и даже потолка подземья не видно. И дождь, который капает тебе на голову, согревает твою душу прохладой; ветер, который развевает твои волосы — это просто невозможно выразить словами. 

 Но хочу всё-таки подчеркнуть, что есть здесь и капелька добра. Когда ты в грязной и потрепанной палатке, где еще всякая живность живет своей жизнью, а ты и не можешь ничего сделать, остаётся просто терпеть гостеприимство хозяев, которые предоставили немного подарков для рук и ног твоих. Что они ой как «немножко» затекают и приносят боль со временем. И голод, который преследует тебя время от времени, где смотришь на крысу или другую живность, как на пищу желанную.

 Как я писала выше, луч света и здесь есть, только не надо думать, что он есть у всех. Гоблин по прозвищу «Костоломка» откуда-то достал паек армейский! Представляете!? Он со мной поделился больше, чем надо. Это была сказка, а не еда. Просто м-м-м… Хотя и не забывала слова, которые тут всегда говорила про себя «Не доверяй никому».

 Вот такие приятные моменты, которые показывают добрую душу живого существа, а может это было и в корыстных мыслях. Если так, то о он мог и так показать своё «гостеприимство», коль я была в таких «приятных» условиях, что и пошевелиться было трудно. 

 Правая рука Стрелка, моя хозяйка названная также навестила меня. Даже раны посмотрела. Иронично, правда? Тот, кто тебе желает больше всех смерти спрашивает, как ты. Думаете это просто забота? Ошибаетесь сильно, позже я уверилась в этом. Не знаю сколько прошло до этой вылазки – может день, два, или неделя. В этом месте не знаешь сколько времени проходит. Только одно знаешь: рано или поздно ждёт тебя здесь только одна судьба. 

 Что может быть хуже, чем ожидания своей судьбы? Хоть самой вешаться от скуки и мрачных мыслей. Только одна была услада для ушей – это речи Певчего. Голос его, как и правда у соловья певучего – мягок и прекрасен. Но не об этом идёт речь. Вскоре нас отправили на вылазку. Хоть топор выдали, и на том спасибо. Разбираться с, мать их, Свет ушедшими пауками. Такими большими и ужасными, что только понимание одно тебя держит. Вернуться одной – это значит быть убитой, хотя лучше от перерезанного горла, чем от конечностей этих мерзких тварей.