Аделаида

Предыстория

— Знаешь, обычно девушки, которые оказались брошены или обижены, отрезают себе там волосы или...
Бывшая представительница Справедливости взглянула на местного воротилу здоровьем и протезами довольно жестко. И казалось бы, в этом взгляде должна быть грубость и единое читаемое "отцепись от меня", но вместо этоо находится что-то более приземленное, что-то более...
Грустное. Печальное. Потерянное. Она как котёнок, потерявший любое доверие к человеческой сути, ведь могут пнуть, а потом ещё раз, ещё раз ещё раз.
Потому местный воротила взглянул на неё с пониманием и сочувствием, проводя глубже в подвальное помещение, в свою обитель всего подпольного, всего запретного.
Девушка выбирала себе протез неспеша. Глядя на каждый из них с той же тяжестью, у неё в голове прокручивались разномастные события. Начиная от тех, где на её глазах руку отрезали и заменяли, заканчивая тем, как протез не спас - а убил человека. Потому в её глазах теперь читалась какая-то доля скуки, смешанной с ностальгией.
Но замену своей руки она всё таки нашла. Это не было что-то высокотехнологичное, пальцы сгибались, могли держать сигарету и собраться в кулак, дабы помощнее врезать. Это было самое главное.
— Меня не бросили. - вдруг прозвучал когда-то певчий голос. Словно бывшая поборница свободы что-то вспомнила. И это когда-то делало её живой.
Заменивший ей руку горе-врач поднял на неё всё свое внимание, вытирая один из приборов от крови.
Затрещал механизм гномьей работы. Стрелок разминала новую руку, сгибая и разгибая пальцы.
На предыдущей была татуировка и кольцо.
Сейчас тут лишь метал, охлаждающий рассудок ей и разминающий лицо её врагам в будущем.
— Меня никто и никогда не сможет бросить. Я сильнее.
Её собеседник выдохнул с новым пониманием и даже долей разочарования. В этой слепой, но довольно женской вере читалось одно огромное желание - быть сильнее того, как с ней поступили. Показать всему миру и самой себе, что поступки людей, которые были близки, а стали чужими - не столь важны.
— Мной лишь воспользовались. И это... — вновь зашелестела сталь, крепко сжавшая персты. — Цена тому.
— Ты наёмница с большой дороги или философ, дорогая? — в ответ на его насмешку звучит недовольный выдох и характерный звук поднимающегося тела.
Она пытается самостоятельно выйти наружу, еле держась за стену. Травы, что сдерживали боль - начали отступать. И та постепенно ощущает всё то, чем она отплатила за свои последние месяцы.
Хирург пытается вывести её без падений, но та отмахивается, вытягивая портсигар своей настоящей рукой.
— Оружие - твоё. Делай с ним, что хочешь. Оно дороже, чем любой твой протез.
— Эта ковырялка? Забудь. Этот кинжал - меньшее, что я мог бы с тебя взять. Тебя просто жалко. Ты выглядишь так, словно когда-то была очень крутой и самоуверенной, а сейчас, ну..
Девичий силуэт выпрямляется, натягивая на себя удобнее чёрный плащ и поправляя отросшую за полгода челку.
— Завали свой поганый рот, мясник.
Он усмехается. Привык уже к этим обозначениям, поэтому просто пожимает плечами, хлопает ту по руке и отправляет в свободный путь.
Аделаида. Когда-то Пирсон, когда-то Адоратская, когда-то почти ставшая ещё чьей-то. Сейчас же - просто Аде.
Аде, которая сейчас ступает по глухим катакомбам и переулкам, обычно озаренные чьей-то кровью. Ей нечего бояться, когда всё внутри сгинуло, желая лишь отыскать...
Что скрывается за "просто" Аде? Брошенный котёнок или ощетинившаяся женщина, готовая и дальше вспоминать все выученные молитвы, пока целится из пистоля в очередную человеческую или нечеловеческую жертву?

Powered by Froala Editor